Крупнейшие аферы и аферисты мирового масштаба

УЭЙЛ НАНЯЛ КОМАНДУ АФЕРИСТОВ, КОТОРЫЕ РАЗЫГРЫВАЛИ СЦЕНЫ ИЗ БАНКОВСКОЙ ЖИЗНИ. У КАСС СТОЯЛИ ДЛИННЮЩИЕ ОЧЕРЕДИ, ОПЕРАТОРЫ ПРИНИМАЛИ И ВЫДАВАЛИ НАЛИЧНОСТЬ, ПО УГЛАМ И У ДВЕРИ ТОРЧАЛИ КОПЫ, СНОВАЛИ КЛЕРКИ С БУМАГАМИ.

Уэйл нанял команду аферистов, которые разыгрывали сцены из банковской жизни. У касс стояли длиннющие очереди, операторы принимали и выдавали наличность, по углам и у двери торчали копы, сновали клерки с бумагами. Мошенники исполняли роли блестяще и произвели на миллионера должное впечатление.

Канадец ожидал встречи с владельцем банка не меньше часа. За это время репутация банка в его глазах многократно упрочилась – до него доносились обрывки телефонных разговоров: «Некуда складывать деньги… Усилить охрану…» Владелец банка, соблаговоливший наконец принять канадца, выглядел смертельно усталым, говорил бесстрастно и без видимого интереса: «Да, у меня есть земли. На этих участках недавно обнаружена нефть. Вот подтверждающие это документы. Но я нефтью не занимаюсь, не моя специализация. Решил продать. Мне нужна наличность. Полмиллиона. Как деловой человек, вы прекрасно понимаете, что земля того стоит. Скажу вам откровенно: если бы не рекомендации моего компаньона (жест в сторону Бакминстера), который за вас поручился, я ни за что не стал бы иметь дело с посторонним».

Далее наступила очередь Бакминстера. И на глазах канадца разгорелся спор, выходивший за рамки делового. Бакминстер отстаивал данное клиенту обещание – продать земли за $400 тыс. Миллионеру стало неловко. Он знал истинную цену земли и уже готов был отдать привезенные полмиллиона. Но банкир в конце концов согласился продать земли за $400 тыс. (Сцена эта кажется в спектакле лишней, но только на первый взгляд. Это та самая подсказка Уэйла, которая давала миллионеру шанс остаться при своих деньгах. Судите сами, кто же спорит о цене в присутствии клиента?) После оформления бумаг миллионер отправился восвояси. Раньше чем он успел доехать до вокзала, помещение банка опустело.

Итог: расходы мошенников составили $50 тыс., а их доходы с учетом комиссионных, полученных Бакминстером от канадца за то, что тот сбил цену на $100 тыс., по нынешним деньгам потянули бы на $10 млн. «Я никогда не стану облапошивать честных людей, – всегда повторял Уэйл. – Только негодяев. Они хотят получить нечто в обмен на ничто, а я даю им ничто в обмен на нечто».

...

« Я НИКОГДА НЕ СТАНУ ОБЛАПОШИВАТЬ ЧЕСТНЫХ ЛЮДЕЙ, – ВСЕГДА ПОВТОРЯЛ УЭЙЛ. – ТОЛЬКО НЕГОДЯЕВ. ОНИ ХОТЯТ ПОЛУЧИТЬ НЕЧТО В ОБМЕН НА НИЧТО, А Я ДАЮ ИМ НИЧТО В ОБМЕН НА НЕЧТО».

Земельная афера была одной из самых больших удач Уэйла. В 1950-х годах начались провалы. Бакминстера посадили, на нарах оказались и другие сообщники. Да и сам Уэйл попадался все чаще. Сказывался возраст, а главное, его фантастическая известность. Стоило Уэйлу появиться в каком-нибудь заштатном городишке, как он непременно подвергался профилактическому аресту. В конце 1960-х его, убогого старика, грязного и небритого, видели в Чикаго. Он еще пытался промышлять мелкими аферами, но дела шли все хуже и хуже. В конце концов Уэйл попал в городской приют для бездомных. Когда ему было 100 лет, его спросили: «Если бы ты мог встать с инвалидной коляски и выйти на улицу, ты попробовал бы кого-нибудь обдурить?»

Джозеф Уэйл ответил не колеблясь: «Я мечтаю об этом, как голодная собака о мозговой косточке».

Он умер в 1976 году в возрасте 101 года. Уэйла нашли мертвым с любимой тростью в судорожно сжатой правой руке. Так, с тростью в руке, его и похоронили на кладбище Acher Woods на южной окраине Чикаго, в могиле для нищих.

Спаситель отечества

Артур Рейс (Artur Virgilio Alves dos Reis) (1898–1955)

«Артур Виргилио Альвес Рейс объявляется полномочным представителем международного консорциума финансистов, который готов предоставить Анголе кредит в lb1 млн…»

Сын бухгалтера похоронной конторы унаследовал от отца качества, присущие этому специфическому сочетанию профессий. Кроме того, у него была способность мыслить на государственном уровне. В результате он едва не похоронил экономику одной, отдельно взятой европейской страны. Последствия его деятельности историки называли потом «аферой века».

Молодой португалец сидел, скрестив ноги, на гобеленовом диване и перебирал ворох несвежих газет – единственное средство скоротать время томительного ожидания. Сигара Continental внушительных размеров так плавно двигалась от тонких губ к бронзовой пепельнице, что походила на дирижабль.