Крупным планом (Роман-дневник). 2007.

Вечером должны были состояться закрытие Собора и, по приглашению Па­триарха, трапеза в Свято-Даниловом монастыре. Я приехал в гостиницу, что­бы собрать свои вещи и взять их с собой - из монастыря сразу поеду на вокзал. И тут мне передали, что со мной ещё до трапезы хотел бы встретиться Валерий Г аничев. Я покинул гостиницу и поехал на Комсомольский проспект. Думалось всякое, прежде всего, о моём разговоре с владыкой Кириллом, - может быть, я, действительно превысил свои делегатские полномочия и забрался не на свою «территорию»? Успел даже подумать о правоте Горышина, который не согласил­ся поддержать моё обращение к владыке.

Но как только я вошёл в кабинет Ганичева, он встал мне навстречу, пожал руку и с некоторым даже удивлением сказал:

- Иван Иванович, это ведь очень серьёзное предложение, которое вы сделали митрополиту Кириллу.

У меня, что называется, отлегло. Но откуда Ганичев знает о нашем разговоре с митрополитом? Несомненно, от него самого. Г аничев - заместитель Предсе­дателя Всемирного Русского Народного Собора Патриарха Алексия, и владыка Кирилл не мог не сказать ему о нашем с ним разговоре.

- Сегодня вечером перед трапезой, - продолжал Г аничев, - я буду представ­лять Патриарху гостей нашего Собора. Вас попрошу подойти в самом конце, я и вас представлю и скажу, что вы хотите обратиться к нему лично. Вот и вы­скажете ваше предложение. Постарайтесь как можно короче, только самую суть.

Так и сделали. Когда к Патриарху подошёл последний из тех, кого представ­лял Ганичев, вслед за ним направился я и, после того как Ганичев назвал меня, сказал почти дословно то, что до этого говорил владыке Кириллу. И заметил, что Патриарх словно бы чуточку выпрямился и стал как будто выше и неприступнее. Взглянув мне в глаза острым, пронизывающим взглядом, строго произнёс:

- Спасибо за ваше предложение, большое спасибо. Будем думать.

Я отошёл с осознанием исполненного долга. И даже подумал, что Патриарх, при всей своей строгости и величии, может вполне просто принять такое решение. Сказал о разговоре с ним Ганичеву - тот чуть склонил голову к плечу и неуверен­но ответил:

- «Будем думать» - единственный в данном случае ответ. Ничего другого он и не мог сказать. Хотя, как я понимаю, надежды мало.

Его отвлекли (всегда в какой-нибудь особо ответственный момент подбежит дамочка с неотложным делом), и мы прервали разговор.

Поздно вечером, оказавшись в одном купе с Борисом Алмазовым, я рассказал ему о своих переговорах с владыкой и Патриархом. Алмазов усмехнулся:

- Ничего у вас не получится, Патриарх не назначит в Петербург владыку Ки­рилла. А назначит кого-нибудь не столь яркого и умного. Потому что назначить

Кирилла - это заранее получить могущественного соперника. Всем известно, что Патриархами всякий раз становились те, кто возглавлял Петербургскую епархию.

- Выходит, Ганичев этого не понимает, если решил поддержать меня?

- Может, и не понимает. Или полагает, что Патриарх действительно хочет равноценной замены питерскому митрополиту Иоанну.

Прошло всего несколько дней, и я убедился в том, что Алмазов был прав. Ми­трополитом Петербургским и Ладожским стал митрополит Ростовский и Ново­черкасский Владимир (Котляров). Его я впервые увидел и услышал в июне 96-го, на торжестве, посвящённом избранию первым губернатором Санкт-Петербурга В. Яковлева (до него А.Собчак был мэром). Приём проходил на Каменном остро­ве, в резиденции губернатора. Полторы или две сотни приглашённых - вся деловая и творческая элита города. За роскошно сервированными столами располагаются гости. Рядом со мной наш писатель, он же Председатель Санкт-Петербургского городского суда Владимир Иванович Полудняков. Выступает губернатор, пре­дупредив, что подготовил доклад минут на сорок, но попробует уложиться в пять. И уложился, напомнив, что в городе много проблем, их нужно решать и он на­деется на понимание и помощь всех горожан, и прежде всего тех, кто в данный момент находится в зале.

Выступили ещё двое-трое. А затем слово предоставили новому здесь челове­ку - митрополиту Петербургскому и Ладожскому Владимиру. Невысокого роста, полноватый, большебородый, несколько суетливый, он подошёл к микрофону, слегка покашлял и начал:

- Вот когда я сейчас ехал сюда, обратил внимание, какие красивые автомоби­ли ездят по городу. Большинство иностранного производства, лёгкие, удобные для передвижения. А что мы имели ещё несколько лет назад, в советское время? Какие-то жигули, волги, невзрачные москвичи. Или ещё обратил внимание на ви­трины магазинов - какие они нарядные, красивые. Город наш становится краше, и мне это о многом говорит.

Я видел, как люди, собравшиеся здесь, опускают глаза, словно от неловкости, с какой слушают не священника столь высокого ранга, а безголосого певца, кото­рый к тому же фальшивит.

Дождавшись, когда он окончит речь, Владимир Иванович сказал:

- Ему бы о духовном, а он о материальном.

Дома Галина слово в слово повторила то, что сказал Владимир Иванович.