Крупным планом (Роман-дневник). 2008

Гроб с телом Чингиза Айтматова стоит справа от прохода, по которому идут люди. Слева от гроба на стульях сидят несколько десятков человек. Руководит движением невысокий, плотный мужчина с зелёной, с черной полосой посере­дине, лентой на рукаве. Я подошёл к нему, сказал, что я из Москвы, являюсь за­местителем председателя Исполкома Международного сообщества писательских союзов Сергея Владимировича Михалкова и готов участвовать в скорбном акте прощания.

- Спасибо, но вы уже, как все мы, участвуете. Передайте Сергею Владимиро­вичу нашу благодарность и наш поклон за память о нашем великом писателе. Мы получили от него телеграмму на имя президента и были благодарны. Мы решили, что приоритет прощания должен быть отдан родным писателя, так что ещё раз большое спасибо за ваш приезд. Всего доброго.

Я сфотографировал Чингиза Торекуловича, перед тем как ему отправиться в последний путь, - мне показалось, что его лицо было неестественно белым, и по­думалось, что это не сам Айтматов, а его маска.

Вышел на площадь. Снова искал писателей, подходил к мужчинам в белых колпаках, спрашивал - нет, не писатели. Подошёл к фонтану. Снял платок с руки, обмыл кровь и направился к выходу по подземному переходу.

От жары и переживаний закружилась голова, и я сел на поребрик. Ко мне по­дошла пожилая женщина-киргизка, спросила, что со мной. Я сказал - худо. Встал. Она остановила машину и попросила водителя отвезти меня в гостиницу «До- стук». Водитель согласился, по дороге спросил, кто я и зачем здесь. Я сказал, что приехал на похороны писателя. Он подвёз меня к гостинице, я хотел заплатить, но он не взял.

- В такой день, - сказал он, - был бы харам (грех) взять от вас деньги.

Я поблагодарил его и поднялся в свой номер. Особенного вреда падением я себе не нанёс, но был крайне раздосадован этой неудачей. Принял холодный душ и лёг спать - я ночь не спал.

Часа в три меня разбудил стук в дверь - приехал Айдарбек, заместитель Омора. Сказал, что у него задание - пригласить меня вместе пообедать.

Внизу нас ждала машина, и мы отправились в кафе. Там же к нам присоеди­нился Омор Султанов. Поминали Чингиза Торекуловича. Я им рассказал о своих последних встречах с Чингизом, о том, что мы собирались провести его творче­ский вечер в Москве.

Омор предположил, что этой осенью они вместе с Министерством культуры смогут организовать в Бишкеке Международный фестиваль искусств и посвятить его 80-летию со дня рождения Айтматова. И пригласил меня принять участие.

Потом он и Айдарбек препроводили меня в гостиницу. Вечером не было отбоя от звонков известных барышень, пока я не сказал одной из них: «СПИДа боюсь!» И звонить перестали.

Перед сном смотрел игру сборных России и Греции на первенстве Европы по футболу. Россия одержала победу - 1:0. И хотя мой телевизор показывал плохо, всё же заметно было старание наших ребят.

Долго не мог уснуть, всё думал. В Ленинграде-Петербурге я многих писателей проводил в последний путь. В том числе знаменитых - Фёдора Абрамова, Миха­ила Дудина, Радия Погодина. Но ни с кем из них у нас не прощались так всена­родно, как с Чингизом Айтматовым. Кто-то скажет, что никто из перечисленных мной ленинградцев не был столь знаменит, как киргизский классик. Ну да, не был. Хотя каждый из них писал на таком же нерве, на такой же пронзительной ноте и с такой же сердечностью, как он. Народ платит художнику добром и глубокой любовью за то, что художник верен ему, говорит ему правду, открывает ему то, чего никто и никогда, кроме него, не откроет.

15 июня. Москва. Приземлились в Домодедове. В пути были чуть более че­тырех часов. Домой вернулся в пять вечера. Саши и Ольги ещё нет. Позвонил по сотовому - они на половине пути от Петербурга до Москвы. Счастливо, ребята!