Крушение

— Такие рамочки на одесском привозе до войны стоили три рубля десяток. Вряд ли они сумеют украсить чей-нибудь портрет, кроме твоего собственного.

Но Вася оставил этот гнусный выпад без внимания и понес рамочку домой командиру, хотя и знал, что его нет дома. Дверь отворила Нина. Капитан третьего ранга уверял, что его жена и сейчас похожа на ту самую первоклассницу в белом платьице в горошек с розовым бантом, которая двадцать лет назад перевязывала белоснежным платочком его грязный палец. Характером, конечно, аккуратностью, деловитостью и любовью опекать всех неудачников и страждущих.

— Вот возьмите, — с обходительностью французского маркиза сказал Вася, протягивая рамочку Нине прямо через порог. — На память.

— Тонкая работа, — проговорила Нина, рассматривая подарок. — Вы, Вася, мастер. Как кружево. А почему, собственно, мне?

— Так, — произнес Вася. — Дарю и баста. — И, постояв секунду, глядя на недоумевающее лицо Нины, решил объяснить: — Очень уважаю капитана третьего ранга. И вас тоже, раз вы его жена.

Он умолк, но тут же внезапно спохватился, залился румянцем до самых ушей:

— Не подумайте только, что из подхалимажа к командиру.

Не мог же он признаться жене Шабанова, что чем больше узнает ее мужа, тем больше преклоняется перед ним. Но и стоять так перед дверью было мучительно. Потому он, перешагивая через три ступени, сбежал вниз и крикнул: — До свидания!

— Фишер сообщил мне, что в Хваль-фиорде в Исландии уже сформирован и готов к отправке в Архангельск новый конвой PQ-19, — рассказывал Головко Николаеву, Кучерову и Торику в начале октября. — Сорок полностью груженых транспортов с экипажами из добровольцев ждут сигнала о выходе. Но британский премьер-министр лично воспротивился его отправке.

— Какие сейчас у него формальные мотивы? — поинтересовался Торик. — Ведь просто так не запретишь. Не такое сейчас время. Нужно объяснить и нам, и собственному общественному мнению.

— В английском языке на этот счет существует специальный термин humbug, — вступил в разговор Николаев. — Что-то вроде «ложь, похожая на правду». Придумать очередной «хамбаг» не так уж сложно.

— Фишер определенно ничего не знает, но предполагает, что причиной отсрочки служит подготовка к новой операции англичан, — сказал Головко.

Действительно, еще 22 сентября 1942 года Черчилль писал Рузвельту:

«Наступило время сказать Сталину, что конвой PQ-19 отправлен не будет и что до января конвои в Советский Союз вообще не будут направляться».

В качестве очередной причины отказа в посылке конвоя теперь выступала операция «Торч» в Северной Африке.

— Сейчас конвои нужны, как никогда, — задумчиво произнес Николаев. — Под Сталинградом дела обстоят неважно. Не будь они таковы, генштаб вряд ли пошел бы на такую меру, как списание моряков с боевых кораблей на сухопутный фронт. У нас на флоте может образоваться существенный некомплект личного состава.

Никто из присутствующих в тот день в кабинете Головко не мог даже предполагать, что в те суровые дни ставка Верховного Главнокомандования и приняла план гигантской наступательной операции «Уран». Операция такого масштаба требовала много вооружения и средств обеспечения. Более ста тысяч тонн этих грузов уже были доставлены на корабли. Их с нетерпением ждали в Мурманске и Архангельске. Но PQ-19 не вышел.

НОВОГОДНЯЯ НОЧЬ В ВОЛЬФШАНЦЕ

Толпою чудищ ночь глядела…

Гете. «Свидание и разлука»

В начале января 1943 года в уютной квартирке на тихой Хейлигштрассе в Берлине, где Больхен заканчивал свой короткий отпуск, раздался телефонный звонок.

— Вилли, тебя, — сказала Юта, прикрывая трубку рукой. — Кто-то незнакомый.

Больхен сразу узнал этот резкий, четкий, будто рубящий слова голос. Звонил вице-адмирал Кранке. Бывший командир «Адмирала Шеера», а сейчас личный представитель гросс-адмирала Редера при ставке фюрера. Человек очень влиятельный в военно-морских кругах, перед которым заискивали даже такие известные на флоте люди, как командующие группами «Норд» и «Зюйд» адмиралы Кюмметц и Фрике.

— Послушайте, Вильгельм, какие у вас планы на сегодняшний вечер? — поинтересовался Кранке после первых приветствий. — Особенно никаких? Вот и великолепно. Поужинаем вместе. Приезжайте с женой. Я пришлю за вами машину.

В трубке раздались короткие гудки.