Крушение

Ни звука. Брайан называет произошедшее несчастным случаем и уже подогнал под свою теорию несколько убедительных доводов.

– Наверное, Шарлотта шла через дорогу и писала кому-то эсэмэс. Или увидела на другой стороне улицы подругу и кинулась к ней, не глядя на машины… или заметила раненое животное, которому нужна была помощь… побежала, или была в своем маленьком мире, ничего не заметила…

Правдоподобно звучат все варианты. Если не брать во внимание то, что водитель автобуса сказал полиции: девочка шагнула под колеса, глядя ему в глаза, совершенно осознанно. Брайан уверен, что водитель врет, потому что хочет обелить себя в глазах начальства. Мужчина боится потерять работу, когда его обвинят в неаккуратном вождении. Но я водителю почему-то верю.

Вчера, пока муж был на работе, я сидела у кровати Шарлотты и спросила у врача, провел ли он тест на беременность моей дочери. Врач посмотрел на меня с подозрением и поинтересовался, почему я спрашиваю об этом и есть ли на то серьезные основания? Я, честно говоря, ни в чем не была уверена, но этот тест мог бы прояснить некоторые обстоятельства. Врач проверил записи, тест на беременность не делали.

– Шарлотта, – я придвинулась к ее кровати, взяла дочь за руку, наши пальцы сплелись. – Что бы ты ни сказала, что бы ни сделала, я никогда не перестану любить тебя. Можешь сказать мне что угодно. Совершенно что угодно.

Но Шарлотта ничего не сказала.

– Я пойму, если это был кто-то из твоих друзей, если это был даже твой отец, – я выдерживаю паузу, – это отец, да? В нем твой секрет? Сожми мои пальцы, если я права.

Я задержала дыхание в груди, молясь, чтобы Шарлотта не сжала мне руку…

* * *

Пятница, 2 сентября 1990

На часах 5:41, я сижу в гостиной с бокалом красного вина и сигаретой. Недоумеваю по поводу того, что последние восемь часов действительно были в моей жизни.

Вечером в среду я наконец-то решилась позвонить Джеймсу, после целого часа безуспешных попыток и нескольких бокалов вина. В трубке шли гудки, и я было решила, что он куда-то вышел, как вдруг Джеймс ответил.

– Слушаю.

Я могла бы просто сказать «привет», но очень уж нервничала.

– Сьюзан, это ведь ты? Слава богам, ты наконец позвонила.

Его голос звучал немного иначе, чем всегда, – тоньше, с придыханием, – словно он тоже нервничал, и я пошутила, что теперь ему явно легче, раз я позвонила первой.

– Вне всяких сомнений, – ответил Джеймс. – Я думал, что ты не захочешь меня слышать после произошедшего. Прости, я обычно не такой урод, как тогда, когда затащил тебя за кулисы и… надо было просто пригласить тебя куда-нибудь поужинать, как приглашают девушку…

И он затих, потрясенный.

– Вообще-то, – я почувствовала к нему внезапную симпатию, – это было даже смешно, мне еще никто не бросал визитку со словами «Позвони!», так что я была польщена.

– Польщена? Это я должен быть польщен. И ты мне позвонила, о боги! – Он помолчал. – Ты же звонишь, чтобы пригласить меня выпить? А не для того, чтобы сказать, что я высокомерный задрот, которого стоит побить говенной палкой. Разделишь со мной пару бокалов вина?

– Вариант с палкой я пока не рассматривала, – отшутилась я. – И сегодня я действительно не прочь выпить, так что если ты (я напирала на «ты») пригласишь меня куда-нибудь, я с удовольствием приму приглашение.