Крушение

— Больше всех на свете мой отец ненавидит твоего, потому что сеньор Сезар Толедо посадил Клементину да Силва на двадцать лет в тюрьму!

Александр был потрясен. Теперь многое ему стало ясно. Но сеньор да Силва мог бы прямо сказать ему об этом, а не порочить свою дочь…

Глядя на просветлевшее лицо Александра, Сандра поняла, что добилась того, чего хотела, и перешла ко второй части своей завоевательной программы: приникла и поцеловала его. На этот раз победа осталась за ней. На следующий день Александр отправился в архив, взял дело да Силвы и внимательно изучил его. Все было так, как сказала Сандра. Свидетель Толедо добился того, чтобы обвиняемому дали самый большой срок, который был предусмотрен по этой статье, хотя убийство было совершено в состоянии аффекта и наказание могло быть ограничено пятью годами.

Александр заинтересовался мотивами, которые заставили его отца так поступить. Что же скрывалось за толщей лет? Какая вражда? Какая ненависть?

Вечером после ужина он принялся расспрашивать отца о Клементину.

— Ас чего ты вдруг вспомнил про это чудовище? — недовольно спросил Сезар. — Он убил двух человек, и я был этому свидетелем.

—  Я знаю, что ты был свидетелем, я внимательно изучил дело, — сказал Александр, — но уверен, что у тебя были и какие-то личные мотивы. Без них ты бы не настаивал на двадцати годах. Ты знал его до этого, между вами была вражда?

—  Нет, конечно. Я и знаком-то с ним не был. В то время я уже работал в строительной фирме, и мы отмечали сдачу очередного дома. Прямо на месте и отмечали. Сидим, выпиваем, шутим, смеемся, и вдруг гаснет свет. Я побежал выяснить, что с электричеством, и вдруг услышал между этажами крики, побежал туда и увидел: на площадке лежит залитый кровью человек, а рядом извивается женщина, и добивает ее лопатой этот самый Жозе да Силва. Только я еще не знал, что его так зовут. Я на него кинулся, скрутил, запер в кладовку и вызвал полицию. Полагаю, что так поступил бы на моем месте всякий порядочный человек. А что я должен был сделать? Помочь ему убежать? Прораб так и считал. Он мне все уши прожужжал: зачем да зачем? Ты, мол, сам на себя беду навлек. Теперь и ты тоже так считаешь?

— Да нет, отец, ты меня не понял. Я тебя ни в чем не обвиняю, и ты вообще тут ни при чем. Я тебе толкую про да Силву. Для того, чтобы требовать для него той или другой меры наказания, нужно было сначала узнать, что предшествовало преступлению.

—  Но не я же должен был узнавать! – возмутился Сезар. – Адвокат!

—  Правильно. Преступление было совершено в состоянии аффекта, человек даже не понял, что он совершил. Но адвокат у него был неопытный. Он его и не защищал, а ты… ты так расписывал, какой он страшный преступник, что присяжные только тебя и слушали.

Марта прислушивалась к разговору отца и сына и решила вступиться за мужа.

—  Александр, сынок, если отец чего-то и боялся, то только того, что этот человек захочет отомстить. Он боялся не за себя, а за свою семью.

—  И правильно делал, что боялся. Я же сдал его полиции, значит, он должен меня ненавидеть. А раз он уже совершил одно преступление, значит, и второе ему совершить ничего не стоит.

— И значит, пусть он сидит как можно дольше, чтоб твоя семья и ты сам чувствовали себя в безопасности! Наконец-то я понял твою логику! — возмущенно воскликнул Александр.

— Не переворачивай все с ног на голову. Нечего превращать меня в обвиняемого! На суде я говорил правду. Правда и то, что этот человек — убийца, и я поступил так, как считал нужным. А если тебе что-то не нравится, то, наверное, у тебя есть какие-то личные причины, по которым ты ворошишь дело столетней давности, и еще недоволен собственным отцом.

«Я недоволен твоей трусостью! Себялюбием! Тем, что ты думал только о своей семье!» — возмущался про себя Александр. А теперь это себялюбие работало против этой же семьи, против них всех. Но вслух он этого не высказал, не желая ссориться с отцом, понимая, что все равно не добьется никакого толку.

Но Сезар никак не мог выкинуть этот разговор из головы. Он хоть и утверждал, что поступил согласно своим мыслям и не мог поступить иначе, но на самом деле не один год корил себя за то, что ввязался в это дело. Ему нужно было сделать вид, будто ничего не видел. Похоже, он и сам был не прав, когда полез на преступника… Ни один здравый человек не сунул бы голову в эту петлю.

Первое время Сезар просыпался по ночам в холодном поту. Ему все чудились черные глаза да Силвы и его занесенная лопата. Он невольно ждал, что тот явится и перебьет их всех. Потом он стал вспоминать о нем все реже и реже, а затем и вовсе позабыл. Но Александр напомнил ему, и теперь он снова стал видеть да Силву.

«Пора пить успокоительное или обращаться к врачу, —  решил Сезар, когда, идя по своему собственному Торговому центру, увидел вдруг да Силву в форме охранника. — У меня уже начались галлюцинации, как у Гильерми».

Он осведомился у Анжелы о фамилии охранника и узнал, что это действительно да Силва.

—  Откуда он тут взялся? Выгнать немедленно! —  распорядился он.