Крушение империи

Ну да, мы с Аленкой того… нашли возможность, так сказать, помочь друг другу. Без нарушения слова, данного ее родителям. То есть она до сих пор по гинекологическим признакам все еще оставалась девушкой. А друг другу – потому что она у меня всегда была очень заводной. Взрывной, прямо скажем! Так что ей точно было не менее, а как бы не более сложно, чем мне.

Моя маска «тупой деревенщины из Зажопинска» продержалась всего два месяца. Хотя к моменту ее окончательного раскрытия то, что я «леплю горбатого», подозревало уже больше половины группы. И только «рыжий» с «блондинчиком», вокруг которых скучковалось еще человек шесть – пара прихлебал из парней и четыре девочки из породы активных охотниц за «жирными» женихами, продолжали отпускать в мою сторону разные тупые шутки. На которые я «поддавался». Правда, зачастую так, что окружающие ржали больше с них, а не с меня… Но самый шок для «блондинчика», оказавшегося сыном какой-то важной тетки из райпотребсоюза Кировского района, произошел, когда Линка Полубоярова, которая, по общему мнению, была первой претенденткой на титул королевы красоты нашего курса, а то и всего факультета в целом, во время одной из спонтанных вечеринок, отказав ему, во время белого танца взяла и пригласила меня. Увы, Линка оказалась не только красавицей, но и умницей. Так что раскусила она меня одной из первых. Да и немудрено было. Я же не столько скрывался, сколько стебался…

Как бы там ни было – этот ее поступок принес мне целую кучу проблем. Нет, не с Линкой. Когда я мягко, но решительно отказался от чести стать ее рыцарем, сообщив ей, что у меня уже есть невеста, она слегка обиделась. Все-таки она действительно была яркой красоткой и совершенно не привыкла к отказам. Так что следующий месяц она меня демонстративно игнорировала. Но сам факт того, что на меня обратила внимание подобная красавица, послужил спусковым крючком интереса ко мне со стороны остальных девчонок, которые принялись и, так сказать, вертеть передо мной хвостами, и копать, пытаясь разузнать, кто я такой на самом деле. Причем чем больше я старался держать дистанцию, тем сильнее со стороны прекрасной половины питерского студенчества просыпался охотничий интерес. А уж когда кто-то, похоже через какие-то родственные связи, сумел одним глазком заглянуть в мое личное дело и обнаружить там, что я золотой медалист, то есть точно не «тупая деревенщина», а также серебряный призер Спартакиады народов СССР – этот интерес взлетел до небес. Так что теперь вы можете себе представить, как он повысился после того, как выяснилось, что я еще и писатель…

Короче, к моменту приезда Аленки я был уже на грани. Потому что гормоны никуда не делись. А дров поблизости не наблюдалось. Хотя я и пытался изнурять организм всеми возможными способами. Ну кроме пьянок. Потому что выпей я хоть чуть-чуть в той компании, которая буквально на мне висела – и-и-и… кто его знает, чем бы… кхм… да хрен там – я ТОЧНО знаю, чем бы это закончилось. И, скорее всего, даже не с одной. Зато физнагрузки у меня были – мама не горюй! Я каждый день пробегал по десять километров минимум, а по выходным доходило и до двадцати пяти.

Так что буквально в первый же вечер по приезде я по-быстрому провел ликбез с моей любимой, после чего… Так, без деталей! Это наше личное дело, которое никого больше не касается… Короче, нам было хорошо. И это «хорошо» было все остальные дни до ее отъезда. А также почти две недели после него. Во всяком случае в эти две недели все попытки меня соблазнить я отбивал легко и с шутками. А вот потом гормоны опять начали брать свое. И кружившие вокруг меня «охотницы» это заметили. Вот и Бирницкая, сволочь такая… явно же не просто так влетела в меня своей грудью. А еще староста, блин!

– Ну чего еще?

– Тебя в деканат вызывают! – этак призывно-злорадно хлопая глазками с модными густо-синими тенями на веках, сообщила мне Танька. После чего снова прижалась грудью к моей руке.

– В смысле?

– А я знаю? Мне из секретариата сообщили, что срочно хотят тебя видеть. Я тебя уже полчаса по всему факультету ищу!

– Так я лабу сдавал! – сообщил я, мягко, но решительно освобождая руку из весьма м-м-м… приятного плена. Но чур меня, чур… Танька фыркнула и махнула рукой.

– Короче давай – лети мухой!

Пока поднимался по лестнице в деканат, поглядывал в окно. Стылая и дождливая ленинградская зима два дня назад наконец-то сменилась настоящей русской. Ну не совсем – влажность в воздухе чувствовалась, но зато выпал снежок, укрыв все нарядным белым покрывалом. И хорошо! А то до Нового года всего три дня осталось. Ну а до приезда моей Аленки вообще один. Даже меньше! Сегодня вечером ее брат должен посадить мою любовь в поезд, а завтра утром я встречу ее на Московском вокзале.

В приемной декана его секретарша окинула меня крайне любопытным взглядом, после чего кивнула подбородком в сторону мощных двустворчатых дверей кабинета.

– Проходите!