Крушение империи

- Да, денег я тоже займу. Так что подумайте сколько вам надо и подходите,- деньги у меня действительно были. После выплат очередных роялти и подведения итогов финансово-хозяйственной деятельности нашего кооператива за девяносто первый год, который мы, по моему настоянию, специально провели уже в конце ноября, у меня на счету осталось около ста тысяч рублей. И это учитывая, что мы поменяли нашу старенькую «Саранчиту» на новую «Ниву» в экспортном исполнении. Причём купил нашу старушку как вы думаете кто? Правильно! Витя Цой, который так и продолжал до того момента ездить на нашем старом «Москвиче». Похоже, он на нём просто не доехал до того места, на котором он погиб в прошлый раз, к тому самому моменту, в котором всё так трагично сошлось. Так что сейчас Витя был вполне себе жив и здоров. Чему я был искренне рад… Плюс я окончательно выкупил у наших московских родственников старый прадедов деревенский дом, выплатив моим дядьям по восемнадцать тысяч рублей каждому. Этого должно было хватить на то, чтобы каждый из них, при желании, купил себе по дому с участком, причём даже ещё и поближе к Москве. Ну или приобрёл по кооперативной однушке. Плюс закупка продуктов и тех же долларов. И вот после всех этих трат у меня на счету оставалась такая сумма… Так что я реально ломал голову насчёт того, куда девать деньги, которые через месяц начнут стремительно превращаться в фантики. Ну и почему бы, в таком случае, не раздать хоть часть пацанам?

- А отдавать нам как?- задумчиво произнёс Пыря.

- Отдадите как сможете,- отрезал я.- Или вообще не отдадите. В смысле деньгами. Долги ведь можно возвращать по-разному… Ну, если вы, конечно, доверяете мне в том, что я не попрошу от вас недостойного или невозможного.

Над столом повисла ошеломлённая тишина, а потом ко мне наклонился Козя и, хлопнув по плечу, произнёс слова, которые мёдом растеклись по моему сердцу. В прошлой жизни я слышал их только один раз. И произошло это гораздо позже – уже в нулевых…

- Ром, ну вот если кому уж в этом доверять – так именно тебе,- после чего он ехидно улыбнулся и иронически добавил:- Так что не беспокойся – мы найдём куда пристроить твои деньги,- и народ тут же хором грохнул во весь голос…

Ну а когда отсмеялись, ко мне наклонился Пыря и напомнил:

- А помнишь, как мы обещали тебе желание?

Я, улыбаясь, кивнул. Он тоже улыбнулся и кивнул в ответ, произнеся:

- Я тоже. И не собираюсь от этого отказываться.

А потом мы хорошенько выпили…

Часа через четыре, когда девчонки отделились от нас и, шустренько собрав посуду, унеслись на кухню и засели там поговорить о своём, о женском, мы высыпали на балюстраду. Кто покурить, а кто так, посмотреть на вечерню Москву. Она изрядно похужела за это время – стала грязнее, заметно потеряла столичный лоск, обзавелась язвами стихийных рыночков у метро и таксистами-торгашами, не занимающимися перевозкой людей, а барыжащими левой водярой... ну и бабульками, занимающимися тем же самым. А так же бандидатами, уже даже особенно не скрывающимися и всё больше становящимися кумирами для дворовых пацанов. Помниться, в десятых годах следующего века страшно ругали власть в том числе и за то, что, мол, дети мечтают стать "ментами" и чиновниками, вместо учёных, инженеров, учителей и врачей... напрочь забыв о том, что десятилетием раньше о врачах и инженерах тоже речи не шло. Потому что дети мечтали стать именно бандитами. Ну, или, бандитскими шмарами...

Но сейчас, в вечерних сумраках, расцвеченная огоньками – она была прекрасна. И меня, внезапно, взяла такая тоска по рухнувшей стране. Я вспоминал наше детство, чёрную икру в детском саду, спортивные секции, в которых я занимался за копейки, художку, музыкалку, пионерлагерь, наши путешествия на машине по всей огромной стране, раскинувшейся на шестую часть суши. Всё плохое как-то само собой ушло на второй план, а всё хорошее всплыло и до отказа заполнило память… Вот какого хрена я в своей второй жизни уткнулся только лишь в свою собственную жизнь? Ну ладно, не совсем собственную – и ребята рядом со мной тому подтверждение, но может нужно было сделать что-то ещё? Что-то, чтобы наша большая страна сохранилась. Я считал, что это невозможно – но я ж ничего и не делал особенно. Жил как получалось, как сумел… а может надо было как-то по-другому? Рваться наверх, дудеть во все доступные уши! Я вон даже как-то не особенно напрягаясь сам по себе завёл знакомство с очень непростыми людьми. И, даже, почти ничего не делая кое-что всё-таки сумел изменить. Да мало, да, я до сих пор не совсем понимаю, как это получилось, но может стоило напрячься как-то посильнее? Я вздохнул – теперь-то уж что об этом думать…

А через день, когда я торчал в своём депутатском кабинете в Белом доме, ко мне заглянула моя помощница Мила, и сообщила, что сегодня в двенадцать часов дня перед нами выступит Великий воин, Легендарный богатырь, мановением руки сбросивший с плеч России Ненавистное Иго Коммунизма и напрочь повергнувший Империю Зла под названием Советский союз – первый Президент Свободной России Борис Николаевич Ельцин.