Крушение империи (СИ)

— Значит так, Марков, старшиной тебя утвердили. Вот приказ. А сейчас быстро переодевайся, вооружайся и загоняй бульдозер на трейлер. У перевала Рабати-мирза случился обвал, а там к вечеру колонна с Турагунди должна пройти. Так что сам понимаешь — надо быстро… — в Турагунди, расположенном на самой границе, находилась конечная станция «железки» с нашей, русской колеей. Так что колонны от нее до Герата ходили часто.

— Товарищ капитан, — затянул я, уже понимая, что отвертеться не получится. Не тогда, когда командир уже озвучил приказ. — А чего опять мы-то? У «пехоты» же тоже бульдозеры…

— Ты мое распоряжение слышал? — тут же вызверился ротный. — А ну бегом в расположение!

В располаге меня попытался перехватить замполит.

— Марков, ты не забыл, что у тебя сегодня партсобра…

— Никак нет, товарищ старший лейтенант, не получится ничего, — на ходу отмазался я. — На выезд уезжаю. У перевала Рабати-мирза обвал, а со стороны кишлака Дуги уже колонна идет…

Замполит растеряно замер.

— Но, как же… это же… — но я его уже не слушал, влетая в каптерку. Упаковаться следовало по полной. Не факт, что с завалом получится разобраться до заката, а ночевка в горах — дело такое… Но практически сразу же за мной ввалился и опомнившийся замполит. В принципе, он был мужик неплохой — не трус, довольно толковый, но все портила его должность. Дело в том, что в это время в армии уже вовсю цвел и пах формализм. Причем, именно в политорганах он цвел и пах особенно буйно! Вследствие чего вся партийно-политическая работа в настоящий момент сводилась к десятку давно отработанных и со всех сторон одобренных штампов. Наглядная агитация, мероприятия, социалистическое соревнование, которое, кстати, Ленин отчего-то считал эффективным заменителем рыночной конкуренции, отдавая ему на откуп место главного двигателя социалистической экономики — все это в армии дошло до такого предела, что от того, каким образом все это делалось чуть ли не блевать тянуло. Ну вот как можно взять индивидуальные социалистические обязательства на следующий год, если за этот год состав роты сменится на половину? Откуда ты узнаешь какие люди придут взамен? Чего они хотят? Насколько будут подготовлены или, хотя бы, развиты? Как вообще будут распределены? Не подкинут ли нам «залетчиков» из каких других подразделений? Это ж не заводская бригада, и не коллектив какого-нибудь локомотивного депо, в которых за год дай бог один-два человека поменяются! Но — нет. К первому января извольте составить пофамильную ведомость принятых соцобязательств, после чего оформить ее на стенде, а потом, после каждого дембеля, аккуратно подчищать фамилии уволившихся, вписывая вместо них новичков… Или комсомольские собрания? Я вон первые полгода исполнял обязанности комсорга взвода. И что? Любое выступление должно быть согласовано. Причем, лучше всего, если выступающие напишут его на бумажке и предварительно представят замполиту. А то не дай бог кто чего лишнего ляпнет… Тоже самое и ступенью-двумя выше. А когда меня три месяца назад избрали делегатом на отчетно-выборное комсомольское собрание части, так замполит со мной мое выступление ажно трое суток репетировал и шлифовал. Как уж тут «живое творчество масс»… Но я терпел. На хрен мне неприятности с политорганами! У меня вон, в журнале «Советский воин» новая повесть вот-вот должна выйти… И не то чтобы я так уж очень рвался ее там публиковать, но когда предложили — решил не отказываться. Тем более, что, после службы, я планировал дописать ее до романа, добавив к написанному еще одну-две части. Потому и старался тихо-спокойно служить, делая свое дело, не выступая, и не создавая никому проблем… но тут, блин, замполиту втемяшилось в голову принять меня в партию. И произошло это аккурат после комсомольского собрания части, на котором мое выступление было очень одобрительно встречено присутствовавшим на нем начальником политотдела нашей дивизии. Ну дык, красиво говорить я научился еще в прошлой жизни — столько всяких интервью, выступлений и конференций с круглыми столами за плечами, что это было совсем не мудрено. Вот начпо и отметил мою «уверенную манеру держаться». Причем, закончил он свое выступление пожеланием всем комсомольцам осваивать «эту нелегкую науку», которая точно им пригодится, когда они двинутся дальше уже по партийной стезе. И вот эта сентенция, отчего-то, нашему замполиту запала в мозги. То есть он воспринял ее как руководство к действию.

Так-то призывников в партию практически не принимают. Не то чтобы насчет этого есть какое-то распоряжение — вероятно, просто считают пока незрелыми. Призывной контингент — дело такое, в любой момент может куда-нибудь вляпаться или чего-то отчебучить. Ума-то нету, как говорил известный юморист Евдокимов — а замполитам потом отплевывайся! Впрочем, может и распоряжение есть. Не знаю — никогда этим не интересовался.