Крушение «Кантокуэна»

На разъезд позвонили из Читы и передали, чтобы Мирон Ефимов прибыл на железнодорожный вокзал к военному коменданту.

Лесник встревожился:

— Возьми на всякий случай кусок хлеба и сала, мало ли что случится. Вдруг задержишься или пошлют куда-нибудь…

В назначенное время Мирон прибыл в комендатуру. Комендант усмехнулся:

— А мешок-то для чего? Сними с плеч, не в поход собрался. К генералу Морозову на прием вызывают.

И он повел Мирона в конец платформы, потом по путям и остановился возле одинокого вагона в тупике, у которого стоял часовой с автоматом. Вагон был накрыт маскировочной сеткой. Окна зашторены.

Часовой пропустил только коменданта. Мирону указал на лавочку возле клена. Через несколько минут из двери высунулась голова в красной фуражке.

— Ефимов! Заходи!

Когда Мирон поднимался по приставленной к вагону лесенке, комендант шепнул:

— Представься командующему фронтом, как положено. Такой-то прибыл…

Мирон несколько лет жил в военных городках и как представляться знает, но зачем? Он ведь не солдат еще.

В вагоне было как в комнате. Стол, на столе — телефоны. Из-за стола поднялся майор и сказал:

— Подожди. — Отодвинув занавеску, он кому-то доложил: — Прибыл!

— Заходи, Мирон! — послышался знакомый голос.

Придерживая зеленую портьеру, майор пропустил Мирона в просторный и светлый салон. В креслах сидели два генерала.

Как и сказал комендант, Мирон, не глядя на генералов, потому что не знал, кто из них главнее, представился:

— Ефимов прибыл по вашему вызову!

— Ну, вот вам и Ефимов младший, — сказал генерал, сидевший ближе к столу. — Вырос-то! А?

«Так это же Родион Яковлевич Малиновский!» — Мирон мгновенно узнал друга их семьи и чуть не бросился к нему. И тут же острая мысль: почему в кителе генерала? Он видел фотографию в газете: Малиновский в парадном маршальском мундире на трибуне Мавзолея. От неожиданности Мирон поперхнулся и даже закашлялся.

— Здравствуйте… Вот неожиданность… — робко сказал он.

Родион Яковлевич встал, подошел к Мирону и сказал почти официально:

— Здравствуй, Мирон Ефимов! Мы вызвали тебя сюда не случайно. — Родион Яковлевич сделал паузу и взял со стола беленькую коробочку. — Очень важных «птиц» ты задержал. Опасные диверсанты. Военный совет фронта наградил тебя медалью «За боевые заслуги».

Малиновский вынул из коробочки медаль и прикрепил к серенькой рубашке Мирона. Потом губы его дрогнули, и он взял Мирона за плечи, прижал к себе, борясь в волнением, сказал:

— Садись, расскажи, как живешь… Как дедушка Василий?

— Дедушка не знает, что вы здесь, а то бы приехал…

Малиновский налил воды, выпил глоток.

— Твоему отцу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Генерал, сидевший рядом в кресле, спросил хрипловатым уставшим голосом:

— Какие планы на будущее?

Мирон не ответил, растерялся. Посмотрел на Малиновского.

— Прекрасным боевым командиром был твой отец, — опять заговорил Родион Яковлевич. — Не дожил до победного салюта… Как много людей унесла война. Очень жаль. Но ты сильный, молодой. А вот Матвей Васильевич спрашивает, какие у тебя планы?

Малиновский не назвал фамилии генерала Захарова — начальника штаба фронта.

— В военное училище мечтаю поступить, — ответил Мирон. — Хочу быть танкистом, как и отец.

— Похвально, — сказал генерал Захаров. — Вид у тебя богатырский. А мне тут Родион Яковлевич говорил, что ты еще маленький.

— Я не ожидал, что Мирон так возмужал, — оживился Малиновский. — А в сорок первом был вот таким. — Он указал, каким был тогда Мирон. — На велосипеде катался без седла. Едва доставал педали. А теперь вот — орел.

— Такие нужны для военного училища, — опять заговорил генерал Захаров.

Малиновский положил руку на колено сидевшего рядом Мирона.

— Ну, что, Мирон, думаю, найдешь верную дорогу в жизни. А будет туговато, приходи.

Принесли чай. Но Мирон не притронулся к чашке. В памяти промелькнули картины встреч с Родионом Яковлевичем до войны, мама, отец. В ту же минуту он вспомнил о Славе. И когда Родион Яковлевич спросил, нет ли каких просьб, сказал:

— Шпионов мы задержали вместе со Славой Котиным. Он теперь служит во Владивостоке… Его наградили?

Малиновский и Захаров переглянулись.

— Твоему другу медаль уже вручили, — сказал генерал Захаров и посмотрел на часы.

Малиновский тоже посмотрел на часы.

— Ну, до свидания. Передай привет дедушке. — Малиновский встал. — И никому ни слова, что ты разговаривал с маршалом Малиновским. Я теперь временно генерал-полковник Морозов. Будет время, загляну к вам.

Из Читы Мирона отвезли домой на легковом автомобиле. Ветер трепал волосы, колоколом надувал серую рубашку, медаль подрагивала, и ее легкие толчки мерно отзывались в груди юного героя.

Водитель повертел зеркальце, чтобы видеть пассажира, и бросил взгляд на награду Мирона. Не стерпел и спросил:

— За что награжден?

— Задержали диверсантов, — ответил Мирон.

После ночного дежурства на разъезде Мирон спал на сеновале. Его разбудили знакомые голоса во дворе. Он сразу узнал: дед Василий разговаривал с Малиновским.

— Прекрасная лошадь! — восторгался Родион Яковлевич. — Я хотя и рос в городе, но лошадей с детства люблю. Умное и красивое животное.