Крушение «Красной империи»

— В ночь с 20-го на 21 августа несколько военных атташе западных стран, четыре или пять человек, находилось рядом с кабинетом генерала Кобца. Помню, был бельгиец, француз, американец… Они были спокойны за свою безопасность — в случае захвата Белого дома воспользовались бы своим дипломатическим иммунитетом. Дипломаты США оказали нам определенную помощь, если ее можно так назвать, — они перекрыли своими автомобилями с дипломатическими номерами дорогу в районе гостиницы «Мир».

Что касается разговоров о том, что американцы передали защитникам Белого дома какую-то новейшую технику, то мне они кажутся ерундой. У Кобца был высокий авторитет в войсках связи, и он мог использовать их технические возможности, чтобы быть в курсе планов сторонников ГКЧП. Кстати, московские радисты-любители установили связь с коллегами в почти 80 процентах областных и краевых центрах и оперативно передавали нам информацию о развитии ситуации в регионах.

— Была ли у вашего штаба информация из стана противника?

— Информаторы штаба обороны находились везде, даже там, где, казалось, их не может быть. Так, например, мы знали о разговоре на заседании под руководством генерал-полковника Ачалова, когда заместитель командующего ВДВ по боевой подготовке и ВВУЗам генерал- майор Александр Лебедь попросил предоставить десантникам российские флаги, под прикрытием которых он собирался подойти вплотную к Белому дому и одним батальоном внезапно его захватить. Об этом мы незамедлительно доложили вице-президенту Руцкому.

Когда вечером в 23 часа 19 августа батальон тульских десантников подошел к Белому дому, его уже встречал представитель Госкомитета РСФСР по оборонным вопросам полковник Александр Цалко (ранее он возглавлял центр боевого применения и переучивания летного состава в Торжке, избирался народным депутатом СССР) и попросил Лебедя пройти к генерал-полковнику Кобцу. Сначала Александр Иванович ответил отказом, ссылалась, что подчиняется командующему ВДВ генерал-лейтенанту Павлу Грачеву…

Нам показалось, что Лебедь стремится как можно ближе подойти к зданию, чтобы занять позицию перед нападением. Он пытался оттеснить охрану, состоявшую из сотрудников милиции, пробовал взять их «на горло». Охранник Руцкого Владимир Тараненко позднее вспоминал, что Лебедь кричал: «Я требую пропустить всех моих людей! Я выполняю приказ президента! Меня послал президент, вы должны меня слушать! Не мешайте мне выполнять приказ президента!» Правда, для всех было непонятно, какого президента он имел в виду: Горбачева, Янаева, Ельцина?

Руцкой и Скоков решили не рисковать и дали команду не подпускать десантников к Белому дому. Понимая, что десантники Лебедя могут быть «троянским конем», мы расположили в Доме Советов напротив них свой резерв — 300 ветеранов-афганцев из комитета воинов-интернационалистов, возглавляемого Аушевым.

В 11 часов 20 августа командир подразделения тульских десантников майор Сергеев, никому ничего не объясняя, увел свой батальон. «У меня приказ», — развел он руками. Мы посчитали, что батальон отводят, чтобы он не попал под «дружеский огонь» во время ожидавшегося нами штурма.

— По вашей оценке, много ли было симпатизирующих руководству РСФСР в офицерском корпусе Вооруженных сил и КГБ СССР? Что определяло тогдашний авторитет Бориса Николаевича Ельцина?

— Следует отметить, что Ельцин в полной мере воспользовался шансом, который ему предоставил его соперник в борьбе за власть — генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачев, который уехал в отпуск, молчаливо согласившись на создание ГКЧП. Разговоры о том, что из Фороса не было связи с внешним миром, — лукавство. Есть личные воспоминания генерала Владимира Романенко, бывшего командующего морской пехотой Черноморского флота: он несколько раз присутствовал при телефонных разговорах Горбачева с командующим Черноморским флотом адмиралом Михаилом Хронопуло.

В те дни сыграло свою роль и появление Бориса Николаевича перед толпой защитников Белого дома, когда он залез на танк и обратился к солдатам и офицерам. Он говорил о присяге на верность народу и призвал военнослужащих сделать верный выбор. Меня тронула фраза о том, что российское оружие не должно быть обагрено кровью народа.