Крушение мировой революции - Брестский мир

доклада34. В его отсутствие дела должны были вести остающийся в Москве германский генеральный консул Г. Гау-шильд и Рицлер35.

9 августа в Петроград из Москвы прибыла германская миссия в составе 178 человек, отправившаяся вскоре в Псков36. Вслед за германским послом Москву покинули также турецкий посол Кемали-бей и болгарский посол Чап-рашников37. Консулы союзных держав также покинули столицу (защита их интересов была передана консульствам нейтральных стран, и над зданием американского генерального консульства был поднят шведский флаг)38. В те же дни советский посол Иоффе отбыл в Москву для консультаций (а когда отправился было в Берлин обратно, не был пропущен германскими военными властями в Орше; та же участь постигла Радека)39.

Положение самой Германии не было легким. Под впечатлением длительных тяжелых боев лета 1918 года в армию и тыл проникало разложение40. В июле была сломлена наступательная сила, а в августе -- сила сопротивления германской западной армии. Попытки воссоздать ее путем сокращения фронта закончились неудачей41. Германская армия утратила те преимущества, которые получила в результате весенних наступлений, и начала неудержимо откатываться назад. И хотя на Востоке немцы вели еще военные действия и в августе оккупировали Донбасс42, советская пресса давала знать, что уловила изменения на Западном фронте. 12 августа "Красная газета" опубликовала заметку "В оккупированной Белоруссии"43. Широкую практику в августе получил саботаж отсылки в Германию продовольственных грузов. Советское правительство безуспешно делало вид, что речь идет не более как об отсылке продуктовых посылок родственников томящимся в германских лагерях русским военнопленным. Но в посылки пленным, отправляемые из голодной России в Германию, никто не верил, и та настойчивость, с которой советской правительство, не слишком щепетильное в отношении русских солдат и офицеров, настаивало на отправке поездов с грузами в Германию, лишний раз давала повод для подозрений в

521

том, что поезда были платой за Брестский мир44. Протесты и подозрения были столь велики, что 11 августа Петросовет принял решение о задержании всех поездов "с посылками" и распределении их среди населения Петрограда45.

Справедливо или нет, советская пресса начала рисовать положение на фронте в более светлых тонах. Положение Красной армии на чехословацком фронте "вполне надежное", писала одна из газет, "успех безусловно на стороне Красной армии", "наши славные отряды теснят чехословацкие банды", "окончательное подавление мятежа -- вопрос дней". Особое внимание уделялось прессой Украине: "Украинские рабочие и крестьяне напрягают все силы, чтобы свергнуть Скоропадского и восстановить советскую власть", "из Черниговской губернии сообщают, что повстанцами сожжен большой мост около Локтя, к востоку от Глухова", "железнодорожный путь взорван в пяти местах", "около Хохловки к северу от Глухова взорвано два моста и один большой мост сожжен", "по последним сведениям Нежин захвачен повстанцами". "В городе Канатоне захвачено пять возов оружия"46.

Делались намеки на то, что из Украины, где уже разгорается восстание, революция через Польшу и Галицию перекинется в Австро-Венгрию, войска которой уже переходят на сторону Советов47. Положение в Германии тоже описывалось исключительно как предреволюционное4*. Впрочем, и во всех остальных европейских странах тоже ожидалась в скором времени революция49. Наконец, 22 августа стало известно о том, что страны Антанты требуют от Германии аннулирования Брестского соглашения как предварительного условия для начала мирных переговоров50.

В такой ситуации согласие советского правительства на новый раунд переговоров с Германией в августе 1918 года могло бы показаться неразумным. Однако оно объяснимо. После убийства Мирбаха большевики перестали видеть в Германии основного своего врага, дни могущества которого были сочтены. Теперь уже всерьез обозначился другой грозный противник -- Антанта, усиливающаяся по мере ослабления Германии и начавшая интервенцию в Рос

522

сию. Ослабление Германии было теперь в интересах большевиков постольку, поскольку оно не вело к заключению европейского мира. Война, кроме того, увеличивала шансы на мировую революцию, в то время как мир на Западном фронте грозил открытием совместных военных действий европейских держав против ленинского правительства в России51.