Крушение надежд

Рынок был большой, нарядный, горожане все закупали на нем, хотя цены были выше магазинных, но продукты лучше, а в магазинах и плохих-то продуктов бывало недостаточно. Большинство продавцов на рынке оказались чеченцами, это были молодые или моложавые крепкие мужчины. Августа с интересом смотрела на них. Торговали они всем — от чайных ложек до мяса и больших красивых ковров, зазывали покупателей гортанными криками: «Эй, подходи, товарищ, эй, покупай, товарищ, эй, самый лучший товар, товарищ!»

С ними обязательно надо было торговаться. Хозяйскую утварь продавал молодой красавец. Увидев Семена с Августой, он что-то сказал мальчишке, крутившемуся рядом, и тот быстро исчез. Августа выбирала кастрюли и сковородки, спрашивала цены, удивлялась. Тут появился старик, Ахмед Муратов, его привел мальчишка. Семен поздоровался с ним как со старым знакомым, объяснил Августе:

— Ахмед Маратов — мой кунак.

Ахмед подтвердил:

— Да, Семен Захарович помог освободить моего сына, вот этого парня, который продает вам товар. — И тут же приказал сыну: — Все цены скоси наполовину.

Соседями Гинзбургов по лестничной площадке были три семьи: хирург городской больницы Исаак Киль с женой Верой, терапевтом, бездетные; шофер грузовика с семьей и детьми-подростками и заведующая столовой — мать-одиночка с двумя маленькими детьми. Все недавно приехали по призыву специалистов на освоение целины. Дети заведующей столовой то ходили в детский сад, то болели, и Августа взялась смотреть за ними, когда они оставались дома. Она уже созрела для внуков, а их все не было, и она даже получала удовольствие от общения с этими детьми. Но семья шофера вызывала у соседей беспокойство: он часто напивался, в квартире поднимался шум, ругань, подростки тоже шумели и ругались.

Соседей докторов Августа просила обследовать Семена в больнице, близко сошлась с ними. Ей показалось, что оба они знающие специалисты, она приглашала их на чашку чая, просила советов.

Так продолжалось несколько недель до конца зимы, но весной здоровье Семена стало ухудшаться. Он сам признался:

— На этот раз я чувствую себя хуже.

Августа кинулась к соседям, они пришли, осмотрели его, сказали:

— Надо срочно вызывать скорую помощь и везти Семена Захаровича в больницу.

— Что с ним?

— Похоже на предынфарктное состояние. Надо сделать электрокардиограмму и начать лечение уколами кардиамина и камфоры. Главное, ему надо лежать в абсолютном покое.

— Вы не думаете, что лучше повезти его в Москву?

Оба грустно покачали головами:

— Это невозможно, он может не доехать.

Больница была перестроена из старой, оказалась переполнена больными. Семену дали отдельную маленькую палату в специальном секторе для начальства, но койка была старой и узкой. Кардиограмму снимали долго, старым аппаратом, пленку проявляли и просушивали, но что-то не проявилось и пришлось повторять. Это заняло много времени. Предположение подтвердилось, развивался инфаркт сердца. Главный врач и терапевты суетились, делали уколы, укладывали Семена, давали ему кислород для дыхания из старых прорезиненных подушек. Единственный на всю больницу баллон с кислородом стоял в приемном покое, доктора и сестры постоянно бегали туда и обратно, надували подушки и подносили их к носу и рту Семена. Чтобы не было ожога сухим кислородом, раструб трубки обматывали влажной марлей.

Почти все врачи были новоселами, многие евреи. Августа видела, что они достаточно опытны, и то, что они делают, делается решительно и быстро. Она слегка успокоилась. Ей поставили рядом с кроватью раскладушку, а кроме того, возле Семена постоянно дежурил один из докторов.

Августа решила позвонить Павлу, просила его приехать, прямо сказала:

— Павлик, может, вы увидитесь в последний раз. И мне ты нужен, для поддержки.

Павел срочно приехал, слабый Семен сумел лишь улыбнуться ему:

— Павлик, как я рад тебе. Ты Авочке помогай, она устает… — И больше не сказал ничего.

Павел проводил в больнице дни, но занимал слишком много места в маленькой палате с кроватью и раскладушкой, ему поставили стул в коридоре у входа. На ночь он уезжал на квартиру. Семен неподвижно лежал месяц, никто не знал, как будет развиваться ситуация. Но он чувствовал себя лучше, даже шутил:

— Ну что, напугал я вас? Вот именно.

Новая кардиограмма показала улучшение, и Августа решительно сказала:

— Мы уезжаем в Москву, и там сразу ты покажешься профессорам.

За Семеном прислали двухмоторный самолет, они долетели до Челябинска, там пересели на обычный «Ту-104» и в тот же день были в Москве. Перелет утомил Семена, он часто принимал нитроглицерин. В аэропорт за ним прислали медицинскую машину и повезли в Кремлевку на улице Грановского. Там их уже ждали Мария и Алеша.