Читаем Крушение надежд полностью

— Павел Борисович, а ведь я тоже думал об этом в своей одиночной камере. Но не как историк, конечно, а как «простой советский заключенный», как в лагерной песне поется. Я вспоминал вас и думал: вас, героя Гражданской войны, борца за создание новой Советской России, посадили в тюрьму без всякого основания в тридцать восьмом году; меня, тоже бойца за эту Россию, ее защитника, посадили без всякого основания в пятьдесят третьем. Между нашими арестами прошло пятнадцать лет, но признаки несправедливости не прошли. А скольких еще невинных людей посадили и убили — миллионы! И каких людей, самых лучших. Это же все акты государственного предательства. И вот я размышлял, и размышлял, и пришел к выводу: страна, основа которой построена на предательстве своих лучших детей, такая страна не может долго существовать, она обязательно должна развалиться. Но вот вопрос, что будет, если она развалится?

— Сначала будет катастрофа, как при всяком развале, будет груда разбитых кирпичей, из которых она построена. Сначала отделятся страны Восточной Европы, потом отпадут бывшие русские колонии на Кавказе и в Средней Азии, отпадут прибалтийские республики. Возможно, с Россией останутся только славянские страны — Украина и Белоруссия.

Судоплатов покачал головой:

— Украину я знаю хорошо, она с Россией не останется: украинцы — националисты.

— Что ж, может быть, ты окажешься прав. Но я хочу сказать еще одно. Еврейская интеллигенция теперь становится ведущей группой оппозиции, как было в период революции. Тогда евреи активнее других помогали разрушить мир старой России. Теперь они лидируют в диссидентстве, чтобы разрушить псевдосоциализм Советского Союза. У евреев характер нетерпеливый, им надоело ждать и надеяться, произошло крушение их надежд. Если Союз станет разваливаться — евреи из него побегут. В конце прошлого века миллион евреев уехал в Америку, а теперь станут уезжать в Израиль и в Америку. Наиболее нетерпеливые уже начали уезжать. Это только русский характер может все терпеть и склоняться перед властью.

Судоплатов живо откликнулся:

— Насчет русского характера я сам много думал в заключении. Я русский человек, но не могу гордиться нашим национальным характером. Я тоже считаю, что он во многом нам самим напортил. Вот моя Эмма еврейка, в ней есть и активность и непокорность.

Павел с улыбкой посмотрел на Эмму:

— И еще, Паша, надо тебе знать, что с появлением инакомыслия теперь у нас образовались две культуры. Официальная культура, утверждаемая властью, и культура, более богатая и интересная, которую власть запрещает, но людям она нравится. Это обсуждение важных проблем жизни и чтение нелегально изданной литературы.

Августа грустно добавила:

— По сути, наша жизнь во второй культуре, это как жизнь во внутренней эмиграции.

— Да, Авочка права. Вторая культура в конце концов победит первую.

Перед уходом Судоплатов сказал Бергу:

— Вот вы мне советовали написать воспоминания, я обязательно это сделаю. Но я тоже хочу сказать, вам надо записать ваши мысли, то, что вы мне говорили о русском характере.

— Да, Паша, напишу, обязательно напишу. Я твердо решил уходить на пенсию. Мы с Авочкой все обдумали, обсудили. Мне скоро семьдесят. Хочу написать о русском характере, такой историко-психологический опус. И еще, Паша, чуть не забыл вот что: ты обязательно должен прочитать повесть Солженицына «Один день Ивана Денисовича». В ней русский характер выпукло показан, как крестьянин Платон Каратаев у Толстого.

— Автор Солженицын? Не слыхал про такого. Если вы рекомендуете, конечно, прочту.

85. Вторая культура

И вдруг в ноябре 1969 года неожиданная новость: Александра Солженицына исключили из Союза писателей. Сделали это не в Москве, а в Рязани, где жил писатель. Его давно уже не печатали, но в библиотеки была разослана тайная инструкция: уничтожить ранее напечатанные его рассказы. Зато его новые романы «Раковый корпус» и «В круге первом» публиковали в самиздате и за рубежом.

Это совпало с выходом Павла на пенсию. Он положил заявление на стол Ильина:

— Виктор Николаевич, спасибо за все, я решил уходить на покой.

Ильин хорошо относился к Павлу, но был занят суетой с Солженицыным:

— Что ж, профессор, не смею вас задерживать. Спасибо и вам за работу. Помните, я вам говорил, что Солженицын долго в Союзе не удержится? Вот пришло распоряжение оттуда, — он указал наверх, хохотнул и хлопнул себя по ляжкам. — Ну, по крайней мере, вам не придется писать проект письма для его осуждения. Я служака, я сам сделаю.

К приходу Павла домой Августа приготовилась: не говоря ему ни слова, пригласила Алешу и Лилю торжественно отпраздновать его последний рабочий день шампанским. Они радостно кинулись обнимать его. Но он был глубоко расстроен, и празднование получалось кислым.

Перейти на страницу:

Все книги серии Еврейская сага

Чаша страдания
Чаша страдания

Семья Берг — единственные вымышленные персонажи романа. Всё остальное — и люди, и события — реально и отражает историческую правду первых двух десятилетий Советской России. Сюжетные линии пересекаются с историей Бергов, именно поэтому книгу можно назвать «романом-историей».В первой книге Павел Берг участвует в Гражданской войне, а затем поступает в Институт красной профессуры: за короткий срок юноша из бедной еврейской семьи становится профессором, специалистом по военной истории. Но благополучие семьи внезапно обрывается, наступают тяжелые времена.Семья Берг разделена: в стране царит разгул сталинских репрессий. В жизнь героев романа врывается война. Евреи проходят через непомерные страдания Холокоста. После победы в войне, вопреки ожиданиям, нарастает волна антисемитизма: Марии и Лиле Берг приходится испытывать все новые унижения. После смерти Сталина семья наконец воссоединяется, но, судя по всему, ненадолго.Об этом периоде рассказывает вторая книга — «Чаша страдания».

Владимир Юльевич Голяховский

Историческая проза
Это Америка
Это Америка

В четвертом, завершающем томе «Еврейской саги» рассказывается о том, как советские люди, прожившие всю жизнь за железным занавесом, впервые почувствовали на Западе дуновение не знакомого им ветра свободы. Но одно дело почувствовать этот ветер, другое оказаться внутри его потоков. Жизнь главных героев книги «Это Америка», Лили Берг и Алеши Гинзбурга, прошла в Нью-Йорке через много трудностей, процесс американизации оказался отчаянно тяжелым. Советские эмигранты разделились на тех, кто пустил корни в новой стране и кто переехал, но корни свои оставил в России. Их судьбы показаны на фоне событий 80–90–х годов, стремительного распада Советского Союза. Все описанные факты отражают хронику реальных событий, а сюжетные коллизии взяты из жизненных наблюдений.

Владимир Голяховский , Владимир Юльевич Голяховский

Биографии и Мемуары / Проза / Современная проза / Документальное

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии / Философия
Великий перелом
Великий перелом

Наш современник, попавший после смерти в тело Михаила Фрунзе, продолжает крутится в 1920-х годах. Пытаясь выжить, удержать власть и, что намного важнее, развернуть Союз на новый, куда более гармоничный и сбалансированный путь.Но не все так просто.Врагов много. И многим из них он – как кость в горле. Причем врагов не только внешних, но и внутренних. Ведь в годы революции с общественного дна поднялось очень много всяких «осадков» и «подонков». И наркому придется с ними столкнуться.Справится ли он? Выживет ли? Сумеет ли переломить крайне губительные тренды Союза? Губительные прежде всего для самих себя. Как, впрочем, и обычно. Ибо, как гласит древняя мудрость, настоящий твой противник всегда скрывается в зеркале…

Гарри Норман Тертлдав , Гарри Тертлдав , Дмитрий Шидловский , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Проза / Альтернативная история / Боевая фантастика / Военная проза