Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С. Горбачева

Таким образом, действия М. С. Горбачева привели к краху единого государства, сокращению производства продукции, росту преступности, ухудшению жизни народа, снижению рождаемости. Таков результат, который столь высоко оценивают на Западе и болезненно переживают сограждане бывшего Советского Союза. Перестройка советского общества, проводившаяся М. С. Горбачевым неграмотно и нерешительно, а потом и преданная им, стала трагедией миллионов. Сегодня люди мало думают о культуре и прогрессе человечества. Сейчас они борются за сохранение популяции, примитивное выживание.

Как же могло случиться, что благие намерения перестройки на деле обернулись крушением и разорением страны, развалом производительных сил общества, деградацией науки, культуры, образования, кровавыми столкновениями?

Вижу одну из главных причин этого прежде всего в воззрениях и характере М. С. Горбачева, в его нерешительности, приверженности тем постулатам, которые были заложены в него с молодых лет. По существу, генсек был и остается продуктом своего времени, тех структур, которые взрастили и двинули его к вершинам власти. С одной стороны, он видел несуразности существующего порядка и стремился внести изменения в жизнь общества. С другой, он — приверженец старых схем и подходов. Сколько бы ни говорил Горбачев о демократизации и гласности, но его «альтер эго» оставался хитрый и коварный прототип не Сталина и не Брежнева даже, а всего лишь их жалкой тени — Суслова. Да и то в обедненном варианте.

И к этому выводу приводит анализ его действий. М. С. Горбачев ратовал за демократию и упрекал в сталинизме своих соратников, но практически единовластно правил партией и страной, решал судьбы людей, единолично определял состав членов ЦК и Политбюро, первых секретарей ЦК компартий республик, обкомов и крайкомов, проявляя при этом свои пристрастия, симпатии и антипатии. Он говорил о коллективности принятия решений, соблюдении принципов консенсуса, но единовластно принимал или выпускал важнейшие государственные постановления, одергивал несогласных с ним и убирал со своего пути конкурентов. Генсек-президент выступал за расширение гласности, но утаивал не только от народа и партии, но и от своих соратников важнейшую информацию о деяниях Политбюро в прошлом, угрожал смещением с постов редакторам, публиковавшим в своих газетах что-то неугодное ему, а кое-кого и заменил за непослушание. Генсек-президент вел переговоры с зарубежными политическими деятелями, но не информировал об их результатах членов Совета Безопасности и Верховный Совет. Он провозглашал независимость правоохранительных органов, но давал указания Генеральному прокурору, как вести то или иное дело. М. С. Горбачев требовал покончить с административно-командными методами управления, но крепко держался за министерства и комитеты, определяя всю политику по хозяйственным вопросам из центра. На словах он провозглашал принципы передачи власти на места, но в своих руках сосредоточил необъятную власть, являясь генеральным секретарем ЦК КПСС, возглавляя могущественную многомиллионную партию, был президентом СССР, главой государства, вел заседания Кабинета министров, по существу подмяв премьера, являлся Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами СССР, Председателем Совета Обороны, непосредственным и единственным куратором КГБ, министерств обороны, внутренних и иностранных дел, военно-промышленной комиссии.

На словах М. С. Горбачев был поборником принципа сокращения аппарата управления, а на деле расширял вокруг себя чиновничью челядь, мощно и эффективно использовал ее возможности в борьбе с политическими противниками. Он считал себя олицетворением порядочности и законности, но не гнушался никакими методами, чтобы все знать о своих политических противниках, соратниках и окружении, контролировать их действия. Выступал за скромность в быту и слыл противником привилегий, сохранив для себя весь набор бесплатных и льготных благ, которые существовали во времена застоя.

Этот дуализм поведения М. С. Горбачева беспределен. Не потому ли перестройка продвигалась через силу, зигзагами, с отступлениями и, по существу, была обречена на поражение. Крутые перемены в жизни общества нельзя проводить под руководством колеблющихся и не уверенных в себе лидеров.

В периоды глобальных социальных перемен лидерами достойны быть лишь те, кто знает, что хочет, может довести начатое до конца. Жизнь — это не театральная сцена, хотя и в спектакле не годится роль полководца доверять травести. Иначе — беда.

Никак не выходит из головы письмо, направленное Горбачеву, судя по всему, уже пожилой женщиной, вынужденной оставить дом вместе с дочерью и внучкой и бежать из Средней Азии, где десятилетиями трудились их предки, где остались могилы близких им людей.