Крушение России. 1917

В петербургском обществе восторг. «Когда в столице узнали об убийстве Распутина, все сходили с ума от радости; ликованию общества не было пределов, друг друга поздравляли. «Зверь был раздавлен, — как выражались, — злого духа не стало». От восторга впадали в истерику»[1398], — вспоминала Вырубова. «В городе было страшное волнение и ликование, — писал великий князь Гавриил Константинович. — Публика сделала Дмитрию Павловичу овацию в Михайловском театре»[1399]. Ликовала Ставка. Шавельский свидетельствует, что в Могилеве «и высшие, и низшие чины бросились поздравлять друг друга, целуясь, как в день Пасхи. И это происходило в Ставке Государя по случаю убийства его «собинного» друга»[1400]. В столовой требовали шампанского.

В императорской фамилии радость перемежалась с тревогой за судьбу Феликса, Дмитрия, да и всей династии. Когда Александр Михайлович сообщил новость вдовствующей императрице, та воскликнула: «Слава Богу, Распутин убран с дороги. Но ожидают теперь еще большие несчастья». Мысль о том, что муж ее внучки и ее племянник обагрили руки кровью, причиняла ей большие страдания. Как императрица она сочувствовала, но как христианка она не могла не быть против пролития крови, как бы ни были доблестны побуждения виновников»[1401].

Николай II уже 17 декабря был в курсе происшедшего. На этот день было назначено основное совещание по военной кампании следующего года. Были свидетельства, что император никого не хотел видеть и, свернув совещание, покинул Могилев. Брусилов в мемуарах, написанных уже в советское время, уверял, что царь из-за убийства Распутина «уехал экстренно, быстро с нами простившись… Относительно военных действий на 1917 год окончательно ничего определенного решено не было»[1402]. На самом деле, совещание шло всю вторую половину дня и закончилось в полпервого ночи.

На следующее утро, в воскресенье государь с наследником были в церкви, где все присутствовавшие вглядывались в лицо царя, пытаясь прочесть его эмоции, но напрасно. Николай был невозмутим. Заслушав в штабе доклад генерал-квартирмейстера Лукомского, он продолжил совещание Ставки, на котором было принято решение провести весной 1917 года общее наступление. Главный удар должен был наносить Юго-Западный фронт как раз Брусилова силами 11-й и 7-й армий с вспомогательными ударами в направлении на Сокаль и Мармарош-Сигет. Румынскому фронту ставилась задача провести наступательную операцию и занять Добруджу. Северный и Западные фронты должны были подготовить вспомогательные удары на участках по выбору командующих. Кроме того, по предложению генерала Гурко было решено провести крупную реорганизацию армии, сформировав в каждом армейском корпусе по одной новой дивизии[1403]. По завершении совещания царь с сыном в полчетвертого отправился на вокзал, откуда телеграфировал супруге: «Возмущен и потрясен. В молитвах и мыслях вместе с вами. Приеду завтра в 5 час.»[1404].

Императрица с дочерьми встречала Николая и цесаревича. Убийство Распутина совсем раздавило Александру Федоровну. Возвращавшийся с императором в Царское Село Пьер Жильяр заметил: «Несмотря на все усилия, ее лицо выдавало муки… Она была безутешна»[1405]. Красные пятна заливали лицо, крепче обычного сжаты губы. На двух автомобилях проследовали во дворец. Император все повторял: «Мне стыдно перед Россией, что руки моих родственников обагрены кровью мужика»[1406].

Расследовать убийство оказалось несложно, Протопопов и его подчиненные быстро восстановили картину событий. Однако другие члены кабинета не проявили ни малейшего рвения. 20 декабря был снят с должности министр юстиции Макаров, замененный сенатором Добровольским, что до предела возмутило Трепова. Император принял премьера, просившего об отставке. «Трепова долго убеждали остаться, — записал хорошо информированный Глинка. — Он подавал четыре раза прошение об отставке. Последний раз он объяснил, что с Протопоповым служить не может и что вообще его положение представляется совершенно невозможным, когда министры назначаются без его ведома (так был назначен вместо Макарова Добровольский, которого Трепов не принял, когда он хотел приехать к нему представиться), что, конечно, он уйти не может, раз Государь его не отпускает, но что при этих условиях ему остается пустить себе пулю в лоб. После этого Государь согласился на его отставку»[1407]. Молва объявила, что Трепова убрали из-за отказа расследовать убийство Распутина. Теперь уже он стал персоной грата.

На следующий день Распутина временно похоронили на земле, принадлежавшей Вырубовой, между Александровским парком и деревней Александровкой, чтобы по весне отвезти на родину. Тело из столицы на автомобиле привезла медсестра. Воейков пытался отговорить императора от участия в погребении, но безуспешно. На похороны венценосная семья приехала с княжнами, были их духовник, Вырубова, два-три посторонних лица. Самые неблагоприятные для Николая возмущенные разговоры сразу же вновь потекли по столице.