Круть

– Даже лесник не знает, что происходит ночью в лесу. А мозг – не просто лес. Это таинственные джунгли. И не факт, что наши. У нас там просто отвоеванная у зарослей фазенда, куда то и дело забредают сумчатые волки. Представьте, что соответствующий некоторому восприятию нейронный контур усложняется, становится устойчивым – и превращает часть мозга в коммутатор, неподконтрольный самому человеку. Мало того, непрозрачный для корпорации.

– А с чем этот контур коммутирует? – спросил я. – И как?

– Вот это и есть главная неясность. Система не видит. Это похоже на то, что происходит иногда с мистиками и медитаторами, но лишь отчасти… Как будто часть мозга превращается в черный ящик. Мы вообще не знаем, что там творится. Но это очень напоминает строительство закрытого коммутатора.

Я задумался.

– Мы можем заглянуть в Кукера и исследовать этот коммутатор?

– Нет, – ответил Ломас. – Мы больше не можем в него заглянуть вообще.

– Почему?

– Из-за черного ящика, который там собрался, его имплант слетел со связи. Этот сон – последнее, что мы увидели. Кукер теперь бескукушник, как у вас говорят. Система потеряла его – и, похоже, навсегда. Мы можем следить за ним только через импланты соседей.

– Значит, мы больше не сумеем сканировать его сны?

Ломас отрицательно покачал головой.

– Но вы выяснили главное. В последнюю секунду. Вы определили его ахиллесову пяту. Варвара Цугундер. Интересный выбор. Мы бы о таком не подумали.

– Но почему космос разрешил? – спросил я. – Это должен быть существующий в реальности противник. А Варвара Цугундер жила в позднем карбоне.

– Вот это и есть самое любопытное. Значит, Варвара Цугундер еще жива. Как вы понимаете, это может означать только одно.

– Она сейчас в банке, – сказал я. Ломас кивнул и улыбнулся.

– Естественно, система это уже проверила.

Такой клиентессы нет ни на одном таере.

– Она могла поменять имя и идентичность.

– Официально этого сделано не было. Значит, Варвара Цугундер получила баночный статус нелегально. Обманным путем. Она скрылась в баночной вселенной инкогнито. Ею может оказаться кто угодно. Даже вы.

Я попытался засмеяться, но не смог.

– Следите за Кукером дальше, Маркус. Через тех, с кем он общается. Мы не должны ослепнуть полностью. Нам надо знать, что он собирается делать.

* * *

Classified

Field Omnilink Data Feed 23/49

Оперативник-наблюдатель: Маркус Зоргенфрей

P.O.R Капитан Сердюков

Сердюков шел к велодрому медленно, стараясь, чтобы Кукер не отставал. А Кукер не торопился, чтобы не выглядеть рядом с кумом слишком уж предупредительным.

Мимо прошли два улан-батора из охраны. Они покосились на Кукера, потом на Сердюкова – но ничего не сказали.

– Ты чего, начальник, крутить меня ведешь? – спросил Кукер.

Дождавшись, пока улан-баторы отойдут, Сердюков ответил:

– Просто перетрем. Разговор такой будет, что свидетелей не надо.

Они дошли до полирамы с динамо-машинами, и Сердюков сел на протертое кожаное седло в середине сборки.

– Садись рядом, – сказал он Кукеру. – Спиной к кумчасти, чтобы нас не записали.

– Да нас, если надо, через твой имплант запишут, – осклабился Кукер.

– Корпорация запишет. Только она наш базар братве не сольет.

– Тоже верно, – согласился Кукер и сел рядом с Сердюковым на параллельную раму. – По понятиям присесть на седло можно. Крутить нельзя. Как петухи раньше говорили – не то зашквар, что кум на бутылку посадил, а то зашквар, что сам по ней жопой водишь.

– Не слышал, – сказал Сердюков. – Интересная идеология.

– Это не идеология, – ответил Кукер. – Просто наблюдение.

Сердюков начал крутить педали. Сперва он двигал ногами медленно. Постепенно подмерзшая смазка разогрелась, он стал крутить быстрее – и наконец огромный винт ветробашни чуть заметно повернулся. Сердюков остановился и перевел дух.

– Одному такую махину не повернуть.

– Да, – согласился Кукер. – Трудно.

– Кукер, – сказал Сердюков, – ты это понимаешь? Я крутил целую минуту, а винт стоял. Потом только сдвинулся. Почему система так работает?

Кукер пожал плечами и сплюнул.

– Смотри, – продолжал Сердюков. – Видишь, черная коробочка на задней втулке? Ты, когда педали крутишь, передаешь на нее механический момент через велосипедную цепь…

– Я не кручу, – поправил Кукер.

– Ну не ты. Условный крутила. У каждой пары педалей коробочка своя. Момент преобразуется в электричество, а оно передается на ветроредуктор. Заключенные могут крутить с разной скоростью, в меру сил. Кто как может. Все приносят пользу организму планеты согласно способностям.

– Слышал такое, – ухмыльнулся Кукер.

– На ветроредукторе электрическое усилие масс складывается и подается на ротор, – продолжал Сердюков. – Чем больше народу крутит, тем быстрее идет винт. Я деталей не знаю, но суть примерно такая. Мы все – тонкие ручейки, стараемся как можем. А вместе сливаемся в Доброе Государство. В такую махину, какую никому не побороть… Но только когда все честно крутят. А не в отказе, как ты назначил. Вон, посмотри – на женской зоне винт крутится. А у нас стоит.