Крутая дамочка, или Нежнее, чем польская панна

А он нежный на самом деле… Она закрыла глаза, увидела его лицо, обалдело счастливое и какое-то беззащитное, что ли… Нет, нельзя, об этом нельзя думать, тем более лежа рядом с мужем, любимым мужем, между прочим, и любящим, а ураган может все только разрушить… Лучше буду вспоминать детство… Странно, вспоминая детство, я всегда в первую очередь вспоминаю Грузию… Тбилисскую квартиру Элички или дачу в Цхнетах… Колокольчик мусорщика… Крики мацонщиков… Нет, дядя Вано с импортным мацони был в Тбилиси, а в Цхнетах был дядя Шалва, ну, конечно, как я могла спутать… А еще в Цхнетах приезжал иногда на ослике старьевщик… Ах, как мне нравился ослик, я так мечтала на нем покататься… А когда приезжал папа, какой это был праздник, собирались его друзья, мама и Эличка готовили стол… А иногда дядя Гурам, тоже композитор, сажал нас в свою голубую «волгу» и вез куда-нибудь, то к знаменитому садоводу Мамулашвили, где на деревьях висели гранаты величиной с голову ребенка… То в Кахетию, где у дяди Гурама был дом и местные крестьяне приветствовали его как настоящего князя… Он и был князем. А что может быть прекраснее Кахетии осенью, когда собирают урожай… Если речь заходит о библейских пейзажах, я почему-то всегда представляю себе Кахетию… А Гия, мой любимый Гиечка, он как-то взял меня за руку и повел куда-то, мы шли мимо виноградников, здоровались со всеми встречными, почему-то в основном нам попадались старые женщины в черном, и пришли на какую-то пустошь, где паслись… два ослика и ослица с тремя ослятками… Боже мой, моему счастью не было границ! К осляткам Гия меня близко не подпускал, боялся, что ослица меня лягнет, а на одного из осликов посадил, и я каталась на нем целых двадцать минут.

– Гиечка, как ты узнал, что я об этом мечтала?

– А я такой, умею угадывать, о чем мечтают маленькие девочки…

Прошло уже много лет с его гибели, а сердце все равно болит… Бедная, бедная Элико… Черт, я кажется, уже не засну… Она повернулась на другой бок и тут Даня во сне положил руку ей на плечо. Как приятно, подумала она и заснула.

А утром она опять забыла о дневниках отца. Слишком много других забот.

Тошка с Тасей легко осуществили задуманное: их обеих Володя отвез к зубному врачу.

– Виктория! Какими судьбами? У тебя болит зуб? – приветствовал Тошку старый симпатяга-доктор Моисей Израилевич. – А что это за барышня с тобой? Подружка?

– Нет, это моя кузина, – благонравно ответила Тошка.

– Непохоже, что у вас, барышни, зубки болят. Рожицы не кривые. У кузины, правда глазки испуганные. Так что вас привело ко мне, драгоценные барышни?

– Моисей Израилевич, понимаете, я завтра улетаю в Америку на две недели и хочу на всякий случай показаться вам, а заодно и кузину посмотрите.

– О, какая похвальная мысль! С кого начнем? Пожалуй с кузины. Пока я буду ее осматривать, ты мне расскажешь, зачем и с кем ты летишь за океан? С мамой?

– Да нет… так… меня пригласили… Но в страховку лечение зубов не входит…

– Боже, какая предусмотрительность! Ну-с, барышня, а вас как звать-величать?

– Тася, Таисия, – испуганно ответила Таська.

Какое красивое и какое редкое имя. Так, а ротик открой… Страшно, что ли? Не бойся. Больно не будет… Что ж, поздравляю. Давно не видал таких прекрасных зубов. Вот только тут надо снять камешек, это мы мигом.

У Таськи от ужаса глаза полезли на лоб.

– Не бойся, это совсем не больно, – подбодрила кузину Тошка.

Потом она села в кресло.

– Так, а у тебя есть небольшая проблема, моя дорогая Виктория. Мне понадобится полчаса, сорок минут, максимум.

Тошка глянула на часы.

– Валяйте!

Она не боялась доктора, доверяла ему и спокойно открыла рот.

Наконец, они вышли на улицу.

– Тошка, какая ты смелая! Знаешь, я бы наверное не могла даже ради тебя вот так пойти к зубному…

– А ради Воздвиженского? Тася на мгновение задумалась.

– Нет, ни за что!

– Тебе разве было больно?

– Нет, ни чуточки. Только страшно.

– А на свиданку с ним не страшно идти?

– Еще как страшно.

– Так может я за тебя пойду, а?

– Фигушки.

– Нелогично! – засмеялась Тошка.

– Ну, что сказал Моисей Израилевич? – первым делом спросила Марго.

– Нашел маленькую дырочку. И заделал. А еще сказал, что я молодчина. А у Таськи вообще…

– Что?

И тут Тошка вспомнила, что нельзя говорить маме, что у Таськи замечательные зубы. Она же обратилась к врачу «с острой болью».

– Вообще-то у нее хорошие зубы, но в одном было здоровое дупло. Следить надо.

– А куда она девалась?

– Попросила довезти ее до Консерватории. Сказала, что хочет походить там, все посмотреть, а потом, может, к Пунде заедет, или на дачу махнет. Она мне позвонит, если задержится в городе и тогда вместе поедем.

– Ну хорошо, она, кажется, разумная девочка. Ну, какие идеи?

– Мам, я хочу тебя попросить…

– Проси.

– Знаешь, у нас уже все девчонки давно носят туфли на каблуках.

– Поняла. Хорошо, поехали!

– Мамуля, ты у меня самая лучшая! После магазинов они заехали в кафе пообедать. Марго дала дочке все необходимые на ее взгляд наставления, как вести себя в Америке.

– Хотя что я говорю всякие материнские глупости, ты и так умная девочка, – улыбнулась Марго, сама себя прервав.