Крутая волна

Но его нашли и здесь. Тот самый студент, Федоров, который был у него комиссаром, стоял над ним и решительно тормошил за плечо:

— Шумов, вставай! Вставай же!

Студента Гордей потерял еще в Зимнем, с тех пор так и не видел.

— А ты откуда взялся? — спросил Гордей, садясь на диване.

— Да вот опять по твою душу пришел. Нужны твои «гордейцы».

— Зачем?

— Буржуйчики и «Комитет спасения» будоражат толпу на Невском. Наших кое — кого побили. Надо навести порядок. По указанию Военно — революционного комитета вы должны послать туда патрули.

Сформировали шесть патрулей, по четыре человека в каждом. С собой Гордей взял Клямина, Берендеева и Давлятчина. Участок выбрал самый бойкий — от Казанского собора до Гостиного двора. На площади у собора и возле Думы, по словам студента, чаще всего и проходили организуемые «Комитетом спасения» митинги.

Пока добрались до Невского, начало смеркаться. Фонарей еще не зажигали, да и вряд ли зажгут; некому. Однако толпа на проспекте не убывает. Почему-то много пьяных. Один из них, по виду конторский служащий, пристал к Берендееву:

— Вот ты, матрос, какую власть представляешь? А я, брат, теперь величина! Подо мной теперь столько людей ходит, что тебе и не снилось. И я куда захочу, туда их и поворочу.

— Ты бы лучше домой поворачивал, а то и бока намнут, — посоветовал Берендеев. <

— Кто посмеет? Кто теперь посмеет тронуть Александра Емельяныча Бурцева? Ни — и-кто! — кричал пьяный и неожиданно предложил: —Дай я тебя, голубчик, поцелую! Не хочешь? Брезгуешь?

— Стукнуть его, что ли, тихонечко? — спросил Берендеев. — Может, опомнится?

— А ну его! Видишь, у него радость — повышение по службе получил.

Александр Емельяныч Бурцев отстал сам: ноги уже не несли его дальше, и он, прислонившись к фонарному столбу, плакал пьяными слезами:

— Кто теперь посмеет тронуть меня? Не — ет, шалишь! — Свернул и кому-то показал кукиш.

Давлятчин качал головой, цокал языком и приговаривал:

— Собсем дурной человек водка делает.

Шарахнулись в сторону две ударницы, обе в брюках. Все еще боятся — нагнали красногвардейцы на них страху у Зимнего.

Навстречу попался красногвардейский патруль. Двое с винтовками, а у одного ружьецо плохонькое: берданка.

— Ага, подмога пришла! — обрадовался старший, с седыми усами, в засаленной кепке.

Пошли вместе.

— Откуда? — спросил Гордей.

— С Франко — Русского.

— Давно ходите?

— Около часа.

— Тихо?

— Куда там! Сейчас двоих отправили с барчуком. Листовки разбрасывал, кричал, что большевики — узурпаторы, грозился всех перевешать. Наганишко вот отобрали. Закурить не найдется?

Пока закуривали, возле Думы собралась толпа. Какой-то господин в котелке стоял на лестнице и, размахивая руками, что-то кричал в толпу. Когда подошли ближе, разобрали и слова:

— Войска генерала Краснова идут на Петроград. Не сегодня — завтра они будут здесь. Помо жем спасителям отечества, ударим в тыл большевикам! Господа, если у вас еще сохранилась хотя бы капля человеческого достоинства — вооружайтесь!..

— Гли — кось! — Клямин толкнул Гордея в бок. — Это же наш Поликарпов!

Гордей пригляделся: и верно, Поликарпов!

— Вы обходите со стороны Гостиного, а мы отсюда пойдем, — сказал Гордей красногвардейцам. — Этого господина нельзя упускать, мы его знаем.

Поликарпов заметил их и спрыгнул с лестницы в толпу.

— Держи его!

Толпа только сдвинулась еще плотнее. Кто-то подставил ногу, и Гордей чуть не упал. Выхватив револьвер, Гордей выстрелил в воздух, и толпа начала расступаться. А Поликарпов был уже возле Гостиного. Красногвардейцы бежали за ним, но видно было, что они его не догонят…

Они два раза обошли Гостиный — Поликарпова и след простыл.

— Жалко! — сказал Клямин. — Я бы ему кое- что припомнил. Чего не стреляли? — напустился он на красногвардейцев.

— Куда стрелять-то? Кругом народ, промахнешься — в кого другого попадешь.

— Ладно вам спорить, — утихомирил Гордей. — Нечего теперь виноватых искать. Я один тут кругом виноватый. Надо было умнее действовать, а мы напрямик полезли. Меня первого он и узнал.

— Верно, тебя и за версту увидишь. А вы с ним как-никак еще и дружками были. Помнишь, он тебе рубль подарил?

— Как не помнить? Вот я и хотел ему вер нуть. Только не серебром, а свинцом. Да вот не удалось, так должником и останусь.

Толпа возле Думы уже рассосалась, однако, если судить по тому, как она отнеслась ко всему, надо держать ухо востро. И Гордей предупредил:

— Оружие всем зарядить и поставить на предохранитель. И не растягиваться.

В это время с той стороны проспекта, из дома, расположенного наискосок от Думы, послышались выстрелы. Стреляли по ним, только пули прожужжали выше, сверху посыпалась штукатурка.

— Обходи дом! Мы слева, красногвардейцы справа! — крикнул Гордей.

Людей с этой стороны проспекта как ветром сдуло. Из дома больше не стреляли. Перебежав на ту сторону проспекта, Гордей бросился к воротам. Он успел заметить, что стреляли со второго этажа из третьего от угла окна.

Когда поднялись на второй этаж, выяснилось, что окно выходит на лестницу. Стекла были целые, значит, стреляли в форточку, она все еще была открыта.