Крутейшая осенняя магия

– Извини, я никогда не разговаривал с феями и не знаю, как это положено делать, – робко возразил он, глядя теперь в землю. – Но мне очень интересно, о чем ты хотела со мной поговорить, и я бы, конечно, спросил тебя об этом, если бы знал, что можно.

– Ни о чем, – рассердилась фея. – Я передумала. – Она отступила с тропинки в сторону. – Не буду больше отнимать твоего драгоценного времени, ступай себе. И не оглядывайся, – добавила она, – а то превращу в белку, и будешь по деревьям прыгать! Прощай. – И исчезла.

Старик сейчас же оглянулся. Фея стояла на прежнем месте, гладила ту же белку и не обращала на него внимания.

Старик помедлил – и зашаркал обратно. Когда он подошел вплотную, белка вывернулась из-под руки феи, взбежала по стволу повыше и злобно посмотрела на старика. Фее пришлось его заметить.

Она всплеснула руками.

– Ну вот, – огорчилась она. – Ты, может, воображаешь, что мне будет приятно причинить тебе зло?

– Нет, – сказал Свинячье Рыло, – наоборот, я подумал, что я чем-то тебя обидел, и решил вот извиниться.

– Решил! А о себе ты почему при этом не подумал? – возмутилась фея.

– Вряд ли мне осталось жить больше, чем белке, – начал объяснять старик. – А попрыгать напоследок по деревьям даже интересно. Конечно, человеком быть – оно как-то достойнее… Но зато с ними-то ты разговариваешь? – Он мотнул головой в сторону белки, смотревшей на него теперь, кажется. с сожалением.

Фея заплакала.

– Что такое? – испугался Свинячье Рыло.

– Мне… тебя… жалко… – всхлипывала фея. – Я, увидев тебя, подумала… что, вот, может, не все человеки – дураки… а ты… а ты…

– Что?

– Такой хороший – и такой глупый! Не понимаешь, что ли, что белки столько не живут! Ты же превратишься в белку, которая давным-давно сдохла! А мне останется только ее похоронить, и носить на могилку цветы, и целую вечность меня будет мучить совесть! А-а-а!.. – и фея заревела в три ручья.

– Ай-яй-яй! – расстроился старик. – Я вовсе не хотел причинить тебе такую неприятность! Ну, прости пожалуйста, ну так уж вышло, ну дурак, ну что уж тут поделаешь, так, значит, мне и надо, не плачь, пожалуйста…

Она постепенно успокоилась.

– По деревьям он собрался прыгать… – в последний раз всхлипнула фея и улыбнулась. – Я придумала! – радостно объявила она. – Раз уж я тебя невольно обманула, сказавши про эти самые деревья, и раз тебе меня так жалко, я тоже имею право тебя пожалеть, и перед тем, как превращать, сделаю вот что…

И фея подошла к Свинячьему Рылу вплотную, приподнялась на цыпочки и поцеловала его.

Миг – и ему двадцать лет! Как тонны земли, свалились с него остальные прожитые годы, и он оказался на воле! Тело его стало как будто легче беличьего – да что там! Казалось, одним прыжком он мог бы взлететь над лесом! Потрясение было настолько сильным, что он застыл на месте, боясь пошевелиться.

– А что, – говорила между тем фея, отойдя на три шага и окидывая одобрительным взглядом молодого Свинячье Рыло, который стоял перед ней в лопающейся на плечах одежде и моргал, не в силах освоиться с яркостью красок. – В молодости ты был довольно красив, ничего не скажешь. И почему бы это тебя так некрасиво назвали? А бельчонок из тебя получится прекрасный – шустрый и пушистый. Не сейчас, конечно, пока ты все еще только на пожилую белку годишься. Но это мы исправим в про-цес-се… – она смеялась.

Свинячье Рыло тоже было засмеялся, и даже успел почувствовать, как это стало легко, и поразиться, но тут же смолк и похолодел. Он вдруг осознал, что ведь это вот и есть его последние минуты в человеческом облике.

"Прямо сейчас вот и превратит, – понял молодой старик. – И что обидно, думает, что я этого и хочу. А я разве не хочу? Разве я не был только что к этому готов? Разве не за этим вернулся?" – Но он уже знал, что все изменилось. Что с того, что он посмотрел на фею круглыми глазами молодости, и она стала еще прелестнее? Да, стала, – но если бы только она! Много новых, вернее, старых, давно опробованных, или, наоборот, так ни разу и не испытанных жизненных возможностей представились разом его воображению. И теперь всю жизнь провести в лесу? Да и сколько ее там у белок, жизни-то?" Он испугался.

Он буквально почувствовал, как испуг отражается в его глазах. Но фея не заметила. Может быть, она считала, что он должен сам справиться со своим приступом малодушия?

– Ну что, ты готов? – спросила она.

– Да, конечно, госпожа, – ответил Свинячье Рыло, кланяясь и стараясь заставить свой голос не звучать так заискивающе, – но…

– Тогда начинаем, – сказала фея. – Раз…

– А то, вообще-то, зачем такая спешка, – посоветовал Свинячье Рыло, которому хотелось заорать во все горло: "Отсрочки!" – может, не обязательно прямо сейчас-то?

– Два… – медленно считала фея.

– Да не очень-то я люблю и по деревьям-то прыгать, – признался старик, думая, будет ли она хоть иногда превращать его обратно. Неужели он ей в человеческом виде не нравится? Ведь сама сказала, что красив был в молодости!

– Два с половиной, – смеялась фея.

– Хоть я, конечно, от своих слов не отказываюсь, – торопился он.

– Два с четвертью, – неумолимо продолжала она.