Крутен, которого не было

Временем спустя южанина всего трясло от еще одного шокирующего зрелища. А ведь он просто стоял на льду основательно замерзшей речки и смотрел. А удивлял его теперь этот мальчишка, княжич, как ни в чем не бывало окунувшийся в прорубь с ледяной водой. Нырнул, вынырнул, сплюнул налево через плечо, дыхнул в сторону элласа паром, добавив: «А вода сегодня теплая!», затем голова мальчика ушла под воду надолго. Наконец, тот вынырнул, выбросил на лед нечто шевелящее щупальцами, после чего голенькое тело княжича так и выскочило из воды. Младояр подхватил рака и принялся тыкать шевелящимися клешнями в харю Артеминоса, с испугу начавшего отмахиваться от оного зеленого чудища обеими руками…

— Уймись, уймись, — Иггельд накинул на воспитанника плащ, начал растирать.

— Смотри, Игг, самого большого словил! — похвастал Младояр добычей.

— Ну, мы его того, к пиву…

— Так мне что, тоже туда лезть? — спросил эллас, сам не веря, что его язык поворачивается говорить такое.

— Полазаешь еще, — усмехнулся лекарь, — мы раков любим… А начнешь с обливания на морозе. По первому разу — возле горячей баньки, что б сразу отогреться. А потом, глядишь, и до проруби дорастем!

* * *

Артеминос прожил в Крутене до лета. Иггельд успел научить путешественника не только тому, как не замерзнуть. Преподана и не менее важная наука — как не умереть с голоду в этих северных местах. Эллас узнал, как могут спасти от выпадения зубов и воспаления десен маленькие черные да красные ягодки, что на низких кустиках. И как выстроить временное убежище из снега, и еще много других премудростей.

Младояр буквально выпотрошил темнокожего, расспрашивая о всех деталях жизни людей в тех краях, по которым пришлось странствовать Артеминосу. Теперь княжич знал имена главных богов Хиндеи и Ариана, Мидии и Месопатамии. Выучил паренек и по несколько слов многих языков, даже записал на память буквицы тех грамот из краев дальних…

Узнал Младояр и то, отчего их гость такой темнокожий, а зовется при том элласом. Родословная Артеминоса оказалась длинной-предлинной, и восходила, на самом верху, к богам древним, проходя дальше по героям мифическим. Потом — занесли кровь элласскую с походом Лександра в страну Хиндею, где много раз перемешана с кровью красоток темнокожих, черноглазых… Артеминос гордился предками, но княжич почему-то их так по именам и не запомнил. Недаром говорят, что не запоминается — то пустое знание!

Много раз водили элласа и к волхвам. Ведь еще в первый день, по приезду в Крутен, Артеминос передал некие тайные слова от волхвов Кия-града. А теперь здешние дали ему слова для волхвов северных…

А когда пришла пора уезжать элласу, провожал его по весне Младояр с двумя дружинниками до самых до границ княжества — увы, дальше отец запретил. Попрощались просто, поехал Артеминос дальше, повинуясь Зову, а княжич еще долго стоял, да вслед ему смотрел. И думал о чем-то…

* * *

— Мне дважды снилось одно и то же, — признался Младояр, — будто прошел с Артеминосом путь до самой Оси. Рассказать?

— Расскажи, — кивнул Иггельд.

* * *

Стояла северная ночь, казавшаяся вечной. Вчера погибли последние собаки, бесполезные сани брошены, Артеминос сунул в котомку последние припасы и двинулся дальше. Ведь оставалось совсем немного, Ось Колесницы стояла теперь точно над головой. Но Зов манил дальше, стало быть — цель где-то там, впереди. Время от времени эллас грелся, каждый раз памятуя добрым словом того мудрого лекаря-волхва, что остался где-то позади его жизненного пути.

«Есть еще Истинный Холод», — рассказал как-то Иггельд, — «И студенее того холода уже нет, ибо нет в нем тепла. Если на Северном Пупе — Истинный Холод, то ты уже не сможешь согреться, ибо нельзя отнять то, чего нет!». Но пока Артеминос успешно грелся, хотя вокруг и стоял жуткий холод, но не более, чем год назад, в страшную зимнюю ночь. Это случилось совсем недалеко от селения северных людей. Казалось, все живое погибло вокруг, единственный столбик пара, поднимавшийся от дыхания — принадлежал тогда Артеминосу. Но когда эллас добрался до деревни, оказалось, что северяне распрекрасно уберегают от лютых холодов не только себя, но и всю нехитрую домашнюю живность…

Люди там и впрямь оказались добрыми, не понадобились и слова тайные, подаренные жрецами крутенскими. Его приняли и обогрели. И многому обучили. Он прожил у тех людей целый год, получив на прощанье те самые сани и собачек, без которых ему ни за что бы не добраться до оси небосвода. Спасибо им, этим добрым северянам, спасибо и гостеприимным крутенцам, спасибо всем, кто помог ему на пути сюда, в эти места, где, как говорят, не ступала еще нога человека!

Но что это? Откуда такая свобода? Что случилось? Артеминос чувствовал себя как-то странно, чего-то не хватало. Чего? Эллас больше не слышал Зова. Нет его! Почему? Ответ как светом озарил. Пришел! Вот она, Ось…