Круто ты попал! (СИ)

А ведь так хорошо всё начиналось: он проснулся в удобной постели, в окно светило солнышко, где-то раздавался шум голосов. Наверное, приехали гости, и теперь дворецкий и слуги занимаются обустройством прибывших. Как же хорошо, что весь этот кошмар с академией, сундуками и монстрами оказался всего лишь сном. Но до чего же реалистичным! Нужно будет рассказать потом кому-нибудь, такая невероятная история вполне может заинтересовать дам, ту же крошку Адель! Но, разумеется, выглядеть он в этой рассказанной истории будет гораздо привлекательнее, чем это было в его кошмаре.

Сладко потянувшись и практически не открывая глаз, Огюст накинул халат, сунул ноги в любимые удобные тапки и поплёлся к выходу. Странно: почему он на первом этаже, когда его комната и в родительском замке, и в его доме в столице располагается всегда на втором?

Впрочем, мозг услужливо подсунул объяснение: вчера он так увлёкся сладким фалейским, что заснул в одной из гостевых спален. Ох, ну почему кто-то так громко разговаривает, да ещё и таким командным голосом?

– Ну, и почему с утра такой шум? – выйдя на крыльцо и жмурясь от яркого солнца, поинтересовался Огюст и напрягся, так как вокруг внезапно наступила абсолютная тишина, и только кто-то негромко сказал «ой!»

Медленно открыв глаза, он, постепенно холодея от ужаса, понял, что всё, что было вчера, — это никакой не сон, а самая настоящая ужасная правда. На него с разными эмоциями — от простого удивления до неприкрытого злорадства — смотрели студенты, а на крыльце, старательно пряча улыбки, переглядывались преподаватели во главе с ректором.

– А почему все тут? – наверное, вопроса глупее даже представить было невозможно, но слова вырвались у Огюста прежде, чем он успел подумать.

– А у нас здесь тренировка, – с неприкрытой издёвкой, как показалось растерянному Стендриджу, ответил спасший его от болотного чудовища демон.

Дальнейшие несколько часов превратились для Огюста в сплошной кошмар. Вынужденный бежать — бежать!! — в халате и домашних шлёпанцах, он одолел расстояние метров в двести, и на этом понял, что с трудом сможет идти, а про бег лучше даже не думать. Сердце колотилось где-то в горле, по спине бежали ручейки, босые ноги безбожно ранили мелкие камешки и какие-то колючки, глаза заливал пот, в боку кололо, а колени подгибались. С трудом преодолев один круг, ловя на себе постоянные косые взгляды других первокурсников, многие из которых были в не намного лучшей форме, он кое-как добрался до крыльца, выслушал омерзительно бодрую речь ректора и, сменив в комнате халат на форму, отправился в столовую. Единственным приятным моментом был короткий бой между комендантом общежития и этим задирой Кайлом Морриганом. Огюст тихо порадовался, что Морриган получил такой удар по самолюбию: молодого драчуна Стендридж откровенно недолюбливал.

Во время завтрака он снова попытался восстановить справедливость и потребовать нормального питания, но его никто не поддержал, а бертринский принц ещё и прокомментировал, да так, что под стол спрятаться захотелось.

Огюст с таким ужасом ждал вечерней тренировки, что даже вполне приличный обед оставил его равнодушным, а последовавшие за ним занятия по никому не нужной бытовой магии окончательно испортили и без того не очень радужное настроение.

К тренировочной площадке он подходил, заранее настраивая себя на то, что завтра же любым способом заставит отца забрать его отсюда, согласится на любые условия. Только бы вернуться к нормальной жизни и навсегда забыть эту череду унижений.

Каждое следующее упражнение вызывало у него всё больше раздражения: он не смог ни разу ни подтянуться, ни отжаться, силовые упражнения в его исполнении были нелепы и смешны. Радовало только то, что всем вокруг доставалось, и даже высокомерные Аш-Триэры выглядели достаточно бледно и беспомощно, как и выскочка Морриган.

Метание ножей было последним упражнением, и к этому времени Огюст так устал, что не мог думать ни о чём кроме возможности отдохнуть. Поэтому нож он метнул, практически не целясь и не сразу понял, что его результат стал лучшим. Декан Кармайкл попросил его повторить бросок, и Огюст, с трудом собравшись с силами, метнул нож уже более осознанно, более прицельно, и снова попал практически в центр мишени. Кармайкл снова похвалил его и предложил бросить в мишень не нож, с специальный круглый камень. Огюст заметил, что остальные первокурсники постепенно подходят поближе, видимо, заинтересованные тем, что декан может делать возле него, Огюста Стендриджа. Поэтому три камня последовательно стукнули в самый центр мишени, а Кармайкл довольно кивнул.

– У тебя явный талант, Стендридж, – сказал он, – давненько я не видел, чтобы у новичка броски ложились так ровно и метко. Не исключаю, что твоё оружие не меч и не шпага, а ножи.

Талант? У него? Да, отец тоже говорил, что у Огюста есть удивительный талант, заключающийся в умении тратить отцовские деньги. Да и не наплевать ли?