Круто закручено. Дамские штучки

– Я смотрю, вы во все детали вникаете, – произнес он многозначительно, правда с долей некоторой иронии.

– Приходится, – подтвердила я.

– Все дело в форме, – объяснил Сергей Владимирович. – Овальный щит, к примеру, традиционно носит название итальянского. Четырехугольный, заостренный внизу – французского, а щит в виде треугольника в геральдике называют варяжским. Так что, как видите, это элементарно…

– Мне бы хотелось поговорить с охранником и экскурсоводом, – я слегка отклонилась в сторону от консультационной тематики.

– Пожалуйста, – Аскольдов пожал плечами. – Только вряд ли от этого будет толк. В милиции их неоднократно расспрашивали. Причем безрезультатно, – добавил он.

– Именно поэтому я и взялась за это дело, – ответила я довольно нахально. Меня саму сильно развеселило такое без меры самоуверенное заявление. Директор музея бросил в мою сторону озадаченный взгляд и покачал кудрявой, убеленной сединами головой, словно говоря: «Видали мы таких!». Вслух между тем он никаких замечаний не высказал.

Экскурсии в музее вела совсем молоденькая девочка с наивными серо-зелеными глазами. По всей видимости, она еще не закончила своего образования и подрабатывала в свободное от учебы время. Разумеется, я тут же заподозрила, что Сергей Владимирович изрядно экономит на ее заработной плате. Не знаю почему, но с каждой минутой мое предубеждение против него росло и крепло, хотя я и сознавала, что подобные стойкие антипатии делу обычно только мешают.

Девушка назвалась Ларисой, а я в свою очередь не стала утаивать истинной цели визита, так как предполагала, что Аскольдов о ней также не умолчит. Было заметно, что вопреки своей ярко выраженной приязни к Марусичу, для того чтобы помочь мне, он особо напрягаться не будет.

– Вы работали пятнадцатого октября? – осведомилась я, краем глаза изучая морские пейзажи на стенах. «И чего это их с геральдики потянуло на Айвазовского?» – мелькнула по этому поводу забавная мысль. Людей в выставочном зале оказалось немного, и имелась прекрасная возможность спокойно поговорить.

– Да.

Голосок Ларисы звучал так тонко, словно мышка пищала, и я попыталась определить: вызвано ли это переживаниями, или она всегда разговаривает в таком регистре. По некотором размышлении, заключила, что второе скорее всего невероятно. Иначе, как бы ее слышали посетители? Уволил бы ее Аскольдов по профнепригодности, и пополнила бы юная студенточка ряды тарасовских безработных. Тогда, по логике, возникал следующий вопрос: о чем она беспокоится?

– Ничего подозрительного в тот день вы не заметили? Может быть, кто-то оставался у герба дольше обычного? Присматривался или о чем-то расспрашивал?

Лариса искренне недоумевала:

– А зачем же тогда люди ходят в музеи, если не присматриваться и не расспрашивать?

– Значит, ничего необычного? – продолжала я ее расспрашивать.

– Ничего, – отчеканила экскурсовод на этот раз почти нормальным голосом.

Я пришла к выводу, что сегодня со мной абсолютно никто не собирается сотрудничать. И это, надо признать, слегка выводило меня из себя. Хотя Ларисе ведь за сотрудничество в баксах не платят. Данный факт, увы, тоже приходилось учитывать. Я попросила ее на всякий случай оставить свои паспортные данные и поинтересовалась, где она учится.

– Скоро я стану менеджером по туризму, – с улыбкой ответила экскурсовод.

Больше мне ничего не удалось из нее вытянуть. Оставалась надежда на охранника. Может быть, хоть он расскажет что-нибудь стоящее.

Парня в военной форме я увидела издалека, и через несколько минут мы уже беседовали почти по-приятельски. Общаться с ним оказалось гораздо проще, чем с Аскольдовым и Ларисой.

– Игорь, – представился он, когда я немного ввела его в курс дела и сообщила о цели своего посещения.

– Очень рада познакомиться, – сказала я от души. – Расскажите о своем дежурстве в тот день, когда из музея пытались похитить герб.

– Да в принципе особенно и рассказывать нечего. Понимаете, сигнализацию кто-то вырубил. И если бы не залаяла собака, я бы на улицу не вышел. А так решил посмотреть, что к чему. Ну и нарвался на неприятности – пришлось в драку влезать. В итоге лишился зуба, – Игорь рассмеялся, – зато спас реликвию Марусича!

– А как выглядел грабитель?

– Темно ведь было, – парень развел руками. – Я его толком и не рассмотрел. Так, мужик какой-то. Самый обыкновенный.

Я попробовала уточнить:

– Он был один?

– Не знаю, – Игорь пожал плечами. – Больше я никого не видел.

Я пожалела, что не могу расспросить собаку – кажется, от нее толку было бы больше. И все же, предположительно, для того чтобы отключить сигнализацию, требовался помощник. Хотя бывают мастера на все руки от скуки… Такой вариант тоже нельзя исключать.

– Жаль, но больше ничем не могу помочь, – виновато улыбнулся Игорь. – Только вот если куда-нибудь пригласить… – его улыбка превратилась в заговорщическую.

– Увы, дела! – открестилась я, немного удивившись этому предложению, – никакого повода я этому мальчику не давала.

В общем, результат от посещения музея получился почти нулевой, и я поэтому чувствовала себя раздосадованной.