Крутое пике. Америка и новый экономический порядок после глобального кризиса

Хотя Федеральное резервное управление и Вашингтоне выигрывает от улучшения надзора и подотчетности, та роль, которую оно сыграло при проведении акций спасения, вызывает большие опасения. Администрации Буша и Обамы, не афишируя свои действия, воспользовались этим инструментом и сделали это тогда, когда принимаемые меры по спасению стали все более дорогостоящими, а неэтичное поведение банков — все более очевидным. Все возможные затраты на проведение спасательных операций и на программы кредитования, осуществляемые через ФРС, а также полный список всех получателей щедрых подарков до сих пор остаются неизвестными.

Итоговые комментарии

Очень многие усилия, предпринятые для спасения банковской системы, оказались крайне неудачными. Отчасти это произошло потому, что руководителями программ по спасению были назначены те, кто несет ответственность за созданный хаос: люди, выступавшие за дерегулирование, не справившиеся со своей задачей регуляторы и инвестиционные банкиры. Поэтому неудивительно, что все они в попытках выйти из тупика пользуются той же логикой, которая завела туда финансовый сектор. Эти финансисты, участвовавшие в совершении закулисных сделок с высокой долей заемных средств, полагали, что ценности можно создавать, просто перемещая активы по кругу и занимаясь их переупаковкой. Их подход к выведению страны из хаоса был основан на тех же принципах. Токсичные активы были переданы от банков правительству, но от этого они вовсе не стали менее токсичными. Забалансовые отчеты и непрозрачные гарантии стали постоянным атрибутом в деятельности Министерства финансов, Федеральной корпорации по страхованию вкладов и Федеральной резервной системы. Большое кредитное плечо (открытое и скрытое) стало обычным инструментом как для государственных учреждений, так и для частных организаций.

Но самыми серьезными оказались последствия в области управления. Конституция дает Конгрессу право контролировать расходы. Однако Федеральная резервная система осуществляла свои действия, в полной мере отдавая себе отчет в том, что если принимаемое ею залоговое обеспечение окажется плохим, можно будет запустить руку в карман налогоплательщика. Были ли эти действия законными или нет, сейчас не главное; главное в другом: они представляли собой преднамеренную попытку обойти Конгресс, поскольку было ясно, что американский народ не поддержит выплату дополнительного щедрого вознаграждения тем людям, которые нанесли стране столько вреда.

Правительство США не просто попыталось воссоздать опорочившую себя финансовую систему, оно способствовало еще большему укрупнению банков и внедрило новую банковскую концепцию — слишком больших банков, чтобы их проблемы можно было бы решить при помощи финансов; оно усилило проблемы морального риска; оно обременило будущие поколения долгами; оно повысило риск инфляции для доллара США, и оно усилило сомнения многих американцев по поводу фундаментальной справедливости их системы.

Руководителям центральных банков, как и всем людям, свойственно совершать ошибки. Некоторые наблюдатели приводят доводы в пользу простых подходов к политике, основанных на правилах (вроде монетаризма и установления целевого значения инфляции — процесс, который иногда называют инфляционным таргетированием)55, поскольку при этом уменьшается влияние человеческого фактора. Мнение, что рынки могут сами позаботиться о себе и поэтому правительство не должно вмешиваться в их деятельность, на самом деле привело к самому крупному его вмешательству в рынок за всю историю государства; из-за следования чрезвычайно простым правилам ФРС пришлось прибегать к дискреционным мерам, масштабы которых превысили все действия подобного рода, предпринимавшиеся любым центральным банком в мировой истории. Ей пришлось принимать решения, от которых зависела жизнь и смерть каждого банка, и делать это, не имея четко прописанного плана или набора принципов.

* * *

Некоторые комментаторы56 называли массированные спасательные операции и государственное вмешательство в экономику в целом социализмом в американском стиле, чем-то напоминающим «рыночную экономику с китайской спецификой». Но, как указал один мой китайский друг, это сравнение неточно: социализм предполагает заботу о людях. Социализм по–американски этого не предусматривал. Если бы деньги были потрачены на оказание помощи тем, кто потерял свои дома, возможно, приведенное определение было бы правильным. А в том виде, в котором все было сделано, мы получили всего лишь расширенную версию корпоративного социального обеспечения, реализованного в американском стиле.