Крутое пике. Америка и новый экономический порядок после глобального кризиса

Высокий спрос на «творческие» методы ведения бухгалтерского учета привел к созданию большого числа новых «финансовых продуктов», которые во многом решали ге же задачи, что и традиционные кредиты и страховые полисы, но с точки зрении законодательных и регулирующих положений не относились к этим категориям. Дериватив может походить на страховой полис, но обращается при этом на рынке без контроля со стороны регулирующих органов. Это его свойство позволяет снизить размер резервных отчислений, увеличить финансовые риски. Соглашения репо могут лишь незначительно отличаться от кредитов, выдаваемых под обеспечение, но в бухгалтерских документах сделки репо могут проходить как продажи, даже если имеется соглашение об обратном выкупе заложенного имущества. Наши блестящие финансовые инженеры придумали, как обойти большинство регулирующих требований. Они могли разработать продукт, который напрямую не предусматривал выкупа заложенного имущества, но при этом содержал такие стимулы, которые побуждали каждую сторону сделки вести себя так, словно условие о выкупе имелось.

Сделка, из-за которой 16 апреля 2010 года Комиссия по ценным бумагам и биржам официально предъявила обвинение Goldman Sachs в совершении мошенничества, а банк, в свою очередь, не видел в своих действиях ничего противозаконного, предусматривала создание «синтетического продукта», у которого, по сути, не было никакого иного предназначения, кроме спекуляции на судьбе крупного пула субстандартных ипотечных кредитов. Защитники этих продуктов заявили, что они помогали экономике управлять рисками, однако трудно понять, как сделка, которая в конечном счете привела к тому, что хедж–фонд под управлением Джона Полсона (John Paulson) получил миллиард долларов, а некоторые банки понесли сопоставимые потери, покрытые затем в большей части средствами налогоплательщиков, могла хоть в какой-то мере повысить эффективность экономики. (В июле 2010 года Goldman Sachs наконец признал, что совершил ошибку, хотя и не признался, что занимался мошенничеством, и в результате по нес самое суровое наказание, которому когда-либо подвергалась фирма с Уолл–стрит, — заплатил Комиссии по ценным бумагам и биржам штраф в размере 550 млн долл. Кроме того, иски против действий этого банка почти наверняка подадут те, кто пострадал от этой его «ошибки».) Финансовый беттинг, конечно, не относится к незаконным приемам, но должно бы п. ясно, что банки, застрахованные правительством, не должны участвовать в чрезмерно рискованных сделках. Приемы финансового беттинга регулируются штатами, но крупные банки, готовящие такие мегасделки и зара батывающие на них миллиарды долларов в виде комиссионных платежей, смогли уйти из-под регулирования как азартных игр, так и сферы страхе>вания. Обвинения, выдвинутые против Goldman Sachs, были связаны не с незаконным игорным бизнесом, а с мошенничеством. Полсон предложил Goldman Sachs избавиться от худших субстандартных ипотечных кредитов, которые, скорее всего, потеряют стоимость после прорыва пузыря, создан ценную бумагу под названием Abacus 2007–АС1, которую можно было бы продать инвесторам. Эта ценная бумага, по сути, представляла собой слав ку на рыночную судьбу тщательно отобранных (для несения убытков) пакетов ценных бумаг. Затем Полсон собирался играть против этой ценной бумаги и, если ее рыночная стоимость действительно упадет, заработать на этом сотни миллионов долларов51. Никто не смог бы изучить отдельные ипотечные составляющие, входившие в состав столь сложного продукта, поскольку их было слишком много, да никто и не пытался этого делать. Goldman не сообщал покупателям этих продуктов, что они создавались с помощью хедж–фондов, которые собирались играть против них. Покупатели тогда еще доверяли Goldman52. Полсон сорвал бы большой куш даже в том случае, если бы портфель ипотечных продуктов был выбран случайным образом, а в игре против портфеля специально подобранных обреченных на крах инструментов он гарантированно выигрывал еще больше. Соответственно, другая сторона сделки теряла сопоставимые суммы. Но в конечном счете за все пришлось заплатить налогоплательщикам, когда правительство решило, что без спасения банков не удастся спасти экономику.