Крутое пике. Америка и новый экономический порядок после глобального кризиса

В предыдущих главах я приводил примеры почти шизофренического поведения на финансовых рынках. Специалисты банков утверждали, что им не удалось правильно определить активы и пассивы по кредитным дефолтным свопам по той причине, что не принимался во внимание риск банкротства контрагентов по данным сделкам, между тем кредитно — дефолтные свопы сами по себе являются инструментами, основанными на возможности факта банкротства. Заемщики, кредиторы и ипотечные агрегаторы считают, что цены на жилье будут подниматься без конца, несмотря на то что реальная заработная плата сокращается. Оценка возможности дефолтов проводилась на основе исторических данных, как будто недавно сниженные стандарты андеррайтинга не привнесли в систему никаких изменений²⁶.

Модели, доминировавшие в экономике, исходили из довольно причудливого допущения, что люди являются не только рациональными, но даже суперрациональными, что они могут строить прогнозы на будущее, пользуясь при этом сложными статистическими данными. Ирония заключается даже не в том, что разделяющие подобные взгляды экономисты считают, что они хорошо делают свою работу. Важно то, что они сами не заметили надувавшегося на их глазах пузыря, и более того, даже после того как этот пузырь прорвался, они не смогли понять экономических последствий этого прорыва. Они действовали иррационально, игнорируя ключевые данные, а также демонстрировали иррациональную приверженность идее о том, что рынки являются рациональными, считали, что такие вещи, как пузыри, вообще не существуют, и продолжали верить, что рынки являются эффективными и способными к саморегулированию.

Само наличие пузырей в значительной степени способствует более глубокому пониманию экономической теории и поведения участников рынка. Стандартная модель исходит не только из допущения, что существует фьючерсные рынки (рынки, на которых можно сегодня покупать и продавать, скажем, кукурузу с ее доставкой завтра), но из допущения того, что такие рынки существуют для всего, что только можно покупать и продавать, не только с доставкой завтра, а также и послезавтра, и на следующий день, и так далее — на всем пути к вечности. Стандартная модель также предполагает, что можно купить страховой полис от всевозможных рисков. Такие нереальные допущения приводят к серьезным последствиям. Если бы существовали рынки для всех товаров, если бы все риски учитывались в бесконечной перспективе и если бы все риски страховались, вероятность возникновения пузырей была бы незначительной. Домовладельцы в этом случае купили бы страховой полис от риска резкого падения цен. Скорее всего, им пришлось бы дорого заплатить за такой полис. Так было бы, если бы и они, и рынки действовали рационально. Они услышали бы объяснение этому: рынок не уверен, что цены будут продолжать расти, что бы там ни говорил по этому поводу агент по недвижимости²⁷.

Пузыри, как правило, являются не только экономическим феноменом. Они представляют собой и социальное явление. Экономисты начинают с допущения, что предпочтения (то, что людям нравится или не нравится) являются данностью. Но мы знаем, что это не так. Между французами и американцами не существует такого генетического различия, которое могло бы объяснить их разные предпочтения, связанные с едой; нет и генетической разницы, которая могла бы объяснить, почему жители Европы любят больше времени отдыхать, в то время как американцы тратят больше времени на работу; не существует никаких генетических различий между поколением 1960–х, которое получало удовольствие от хулахупа, и нынешним, которое к нему равнодушно.

Наше представление о мире во многом зависит от убеждений окружающих нас других людей. Мнения членов профсоюза и магнатов с Уолл-стрит значительно различаются по многим вопросам. Некоторые из этих мнений возникают из-за различия интересов: в целом у каждого из нас есть убеждения, которые заставляют нас предпринимать такие действия, которые ведут нас к благополучию. При этом целевые ориентиры могут отличаться, в частности потому, что мы живем в разных сообществах, среди участников которых формируются некоторые общие взгляды. Большинство американцев были возмущены тем, что Уолл-стрит взяла деньги налогоплательщиков на покрытие своих рекордных убытков и при этом выплачивала своим руководителям огромные бонусы. А вот среди представителей Уолл-стрит широко распространилось возмущение действиями президента Обамы, выступившего с резкой критикой этих бонусов. Финансисты посчитали, что эта критика была лишь данью популизму и привела к тому, что общество стало более негативно относиться к Уолл-стрит.