Крутое время

Прапорщик слез с коня, подтянул подпругу, снова поднялся в седло и сказал командиру:

— Я поеду, старшина, выбрать место привала.

Командир и на этот раз лишь кивнул головой.

«Что за порядки у них? Или они что-то скрывают? — удивился Нурум. — А командир-то? Первый раз такого вижу…» Говорить Нуруму было не о чем, отряд он увидел, пересчитал, однако молчком уехать было неловко. Командир с ним даже не поздоровался. Хмурые молчаливые офицеры, особенно сурового вида командир, удивляли Нурума.

Чтобы успеть до сумерек догнать ушедших вперед дружинников и добраться до привала, Нурум и прапорщик пустили коней крупной рысью. Лишь пройдя несколько верст, всадники поехали шагом.

— Ты откуда родом, джигит? — снова первым заговорил прапорщик.

Вместо ответа Нурум спросил:

— Этот серолицый главный у вас?

— Он — командир военной части в Уиле, войсковой старшина Азмуратов. Умный, знает военное дело. А молчит от усталости. Долгий путь изматывает любого,

— Неужели и начальники против Жанши? — спросил Нурум.

— Он — казах, — быстро ответил прапорщик. — Разве может настоящий казах покинуть молодых джигитов в трудный час?

Нурум промолчал. «Ведь Жанша — тоже казах. Но ведь он не на стороне дружинников. Тот же султан Гарун, те же толстопузые судьи, разве они не враги дружинников? А ведь все — казахи. И для защиты Уральска готовы отправить под пули всех нас». Но Нурум счел неприличным возразить спутнику. Немного помолчав, он сказал:

— Вы спросили, откуда я родом. Из Анхаты.

— Со мной в Уральском реальном училище учился один джигит из Анхаты, Хаким Жунусов. Не знаете его?

Нурум невольно натянул поводья, удивленно глянул на прапорщика. Но офицер неожиданно сконфузился, заерзал в седле. Вначале прапорщик говорил, что в шестнадцатом году его забрали на окопные работы и за безупречную службу присвоили звание младшего офицера, а теперь выпалил, что учился вместе с Хакимом. Но обо всем этом Нурум даже и не подумал.

— Если вы учились с Хакимом, то должны знать и его родных! — сказал Нурум и улыбнулся, протягивая офицеру руку.

— Он знает по рассказам о моей семье. Я — о его. Помню, что у Хакима был старший брат.

— Я и есть старший брат Хакима.

Только теперь догадался прапорщик, почему Нурум протянул руку.

— Значит, вы старший брат Хакима, певец, да?

— Тот самый. Нурум Жунусов.

— Да, да, Нурум, вспомнил, что ж, познакомимся…

Офицер, подъехав вплотную к Нуруму, энергично пожал ему руку. Потом оба улыбнулись, провели ладонями по лицам.

— Меня зовут Сальмен. Весной мы расстались с Хакимом. с тех пор я ничего о нем не знаю. Ну и ну! Кто бы мог подумать, что здесь, в степи, я встречу вдруг родного брата Хакима?! Вот уж действительно: гора с горой не сходится, а человек с человеком сойдется.

Нурум обрадовался: наконец, нашел человека, с которым можно поговорить по душам.

— Вы на сколько старше Хакима?

— На три года.

— О, тогда мы с вами одногодки. А где сейчас Хаким? У него была возлюбленная в Уральске, татарка. Очень красивая девушка, Мукарама… Достойная пара.

Нурум не верил своим ушам.

— Хаким за Яиком, — только и смог ответить Нурум.

— Тогда он не хотел оставаться в Уральске. Где-то в земстве работал какой-то его родственник. Хаким говорил, что поступит к нему на службу.

— Мне кажется, он с теми смельчаками, которые против атаманов… Он, наверное, у кердеринцев…

Нурум гордо приосанился, ударил коня камчой, крикнул:

— Ну, понеслись!

Прапорщик пришпорил коня, помчался вслед за Нуру-мом. Породистая кобыла под ним летела легко, красиво и скоро обогнала мухортого скакуна Нурума.

— Ну и кобылица у вас! — похвалил Нурум. — Ветер! В скачках участвовали?

— Первый раз на ней, еще плохо знаю повадки. Но рысь легкая, — ответил Сальмен.

Помолчав, Нурум сказал:

— Девушка Хакима едет с нами в обозе.

— Что ты говоришь! — воскликнул Сальмен. — А впрочем, ничего удивительного! Нынешняя весна, точно могучий разлив, все перевернула. Но как Мукарама у вас очутилась?

Нурум рассказал, что с весны она работала в Джамбейтинской больнице, а потом сама попросилась в отряд дружинников и сейчас стала «локтром».

Жоламанов не поверил прапорщику, а Нурум раскрыл ему всю свою душу, ничуть не сомневаясь в дружеских намерениях нового знакомого. Выросший среди песен, веселья, беззаботных вечеринок, добродушный и доверчивый, Нурум не мог относиться к человеку с холодным подозрением.

— Юная красавица едет навстречу своему счастью. Она на крыльях летит к Хакиму. «Путь суров, Мукарама, ты бы лучше осталась», — говорил я, а она стояла на своем. Какал же я, говорит, медицинская сестра, если не смогу перевязывать раны воинам, помогать им в беде! Чистая, невинная, как ангел… — рассказывал Нурум.

Сальмен помрачнел. Нурум ни за что бы не поверил в эту минуту, что где-то рядом их поджидает черная беда. Нет, в своем новом знакомом он не ошибся. Беда подкралась к Нуруму и его товарищам с другой стороны…

III