Крутой герой

— Во-вторых, красавица, за это время про тебя могут просто забыть. И когда возвращаешься, то может оказаться что ты уже не нужен, или что твое место занято.

— То есть с линии сходишь.. то есть из эпизода, если по-вашему говорить?

— Нет, просто на распыл. Чтоб из эпизода уйти, отключалкой не обойдешься, тут гасилка нужна. А как ее сделать, никто не знает. Разве что люди Наталии, вон как тот, с которым мы тут махались. Кстати, хорошо, что я про это заговорил. У меня ж обязательная программа есть, выполнять надо! Пождите пока что…

Марсианин снова развернулся в кресле, протянул лапу к будильнику, переставил стрелку звонка на четверть часа вперед, подумал, сделал время до сигнала чуть поменьше. Вернув часы на место, громко втянул и выпустил обратно литра три воздуха (наверное имелся в виду глубокий вздох) и перекинул рубильник-отключалку обратно. Тотчас звезды вновь побелели, «Пронзатель Вселенной» ощутимо качнуло, и мимо него с ревом пронесся вперед маленький аппарат с широко раскинутыми крыльями, чем-то напомнивший Андреа истребители по имени «Тигр», а за ним еще один, и еще… Марсианин прошипел нечто, что коробочка на его груди предпочла оставить без истолкования, схватился за штурвал, и бросил еще одну короткую фразу, и на этот раз перевод последовал, причем очень многословный. Пассажирам предписывалось пристегнуть ремни, снять очки, серьги и туфли на высоком каблуке, сообщалось о расположении аварийных выходов, а в заключении их призывали в случае разгерметизации корпуса не проявлять паники, а организованно двигаться в направлении хранилища спасательных скафандров. «Пронзатель Вселенной» уже закладывал третий вираж-петлю, когда наконец зазвучала последняя фраза перевода: «В случае гибели страховое возмещение выплачивается только в случа… лько в случа… лько в случа…» — Марсианин улучил момент и вновь шмякнул по переводчику, и то, в каких случаях можно все же рассчитывать на страховку, осталось неизвестным. К этому времени Андреа прочно держался руками за скобы в стене, а Голди с Ану-инэн вжимались в свое кресло, пристегнутые одним на двоих ремнем.

Марсианин то вращал свой корабль вокруг продольной оси, то заставлял его задирать, и сразу же опускать нос, и все вместе почему-то очень напомнило Андреа уже виденный воздушный бой, даже световые лучи, полосовавшие черноту космоса были прерывистыми и летели примерно с той же скоростью, что и трассирующие снаряды. Из динамика доносились крики: «Космический монстр, вперед… Гравитационный отражатель… Сэнди, Сэнди, прикрой… Сейчас мы накроем эту штуку!». Свистели двигатели, оставляя за собой мерцающие шлейфы, грохотали взрывы, и в черном небе вспухали кляксы взрывов.

Но вот среди всего этого многоцветного и многозвучного хаоса раздался звон будильника. Марсианин тотчас же схватился за отключалку, но разболтанное крепление перекосило, и воткнуть рубильник в клеммы с первого раза не удалось, так что опять положение спасло лишь сотрясение от близкого разрыва.

В рубке вновь воцарилось спокойствие — синие звезды неподвижно повисли на экране, звуки космической битвы стихли и лишь звонок продолжал устало дребезжать на последнем обороте пружины, и вскоре замолк.

Первой подала голос Ану-инэн:

— А здорово, да? Мне как раз такой штуки не хватало, слышь, Марсианин, ты говоришь что она самодельная? Научишь делать?

— Можно, сложного тут ничего нету.

— Отлично! Тогда мы с тобою, Голди, как вернемся, вообще заживем… И в крутые тебе не понадобится, Асва поцелуешь на прощание, и пусть себе топает с богом, свою крутость потерянную разыскивать.

— Вернемся? — Голди выбралась из кресла, уперлась руками в стену и выгнула спину, потягиваясь как кошка, так что вся ее фигура явственно прорисовалась под комбинезоном.

— А как? По мне так и тут неплохо… Эй, эй, жукоглазый, ты чего это на меня этак глядишь?! Ладно, Асв таращится, с ним все ясно, а ты-то?!

Андреа, который действительно с немалым удовольствием смотрел на разминающуюся Голди, перевел взгляд: глаза Марсианина были даже не розовыми, а ярко-красными, шерсть встопорщилась, а жвалы беззвучно шевелились. Андреа на всякий случай сделал шаг вбок, чтобы перехватить «жукоглазого», если тот совсем потеряет голову. Однако обошлось без этого: Марсианин с видимым усилием отвернулся, и из-за его спины раздалось прерывистое, как бы раздосадованное, шипение, и равнодушный перевод:

— Прошу прощения, но влечение к вашим женщинам сильно развито у моей расы.

— Извращенцы? — поинтересовалась Ану-инэн.

— Может быть. Только то же самое творится и у многих других рас. Практически, у нас все существа ценят красоту человеческих женщин, и не только ценят, но и это, как бы сказать, умеют практически использовать. Впрочем ваши мужчины тоже интересуются женскими особями других видов, и тоже не только для духовного общения… Когда других поводов нет, войны в космосе начинаются из-за этого.

— Фу, гадость. То есть, Марсик, ты не обижайся, для своих женщин ты наверное парень хоть куда…

— К сожалению, у моей расы нет женщин.

— Это кто ж вас так? — изумился Андреа.