Крутой секс

На стенах висели большие листы бумаги, исписанные научными закорючками. Сева тут же с неприязнью вспомнил школьный учебник физики, с которым у него были не очень хорошие отношения. Профессор же восторженно воскликнул:

— Потрясающе! Мне кажется, я различаю локальную теорему Муавра-Лапласа, не так ли?

— Верно, — подтвердил хозяин дома. — В свободное время я сражаюсь с теорией вероятности.

— Я не слишком много понимаю во всем этом, но чувствую, что у вас гениальные выкладки, — заявил профессор. — Вы их показывали кому-нибудь?

— Пытался, — признался Самокатов.

— Да вы должны быть академиком! — воскликнул профессор.

— Думаете, легко стать академиком в нашей стране, полной свирепых бездарностей? — хмыкнул хозяин квартиры.

Надо сказать, что я здесь не согласен с Иннокентием Самокатовым. Как часто мы слышим подобные заклинания, что кого-то затирают, обижают, куда-то не пускают… Что может быть приятней, чем убедить себя в подлой злокозненности окружающего мира! Ах, если бы из нашей открытости и непосредственности вычесть расхлябанность, а из талантливости вычесть лень — мы были бы главным народом на Земле!

Но это мое частное мнение. Сева же и профессор отнеслись к новому знакомому с сочувствием.

Выразив восхищение формулами, профессор переключился на книжный шкаф:

— Смотрите-ка! «Коэволюционный феномен в аспекте этнокультурных связей!» Удивительно, что кто-то еще держит такие книги дома сегодня, когда время, отведенное богом для чтения, современный человек тратит на прозябание в автомобильных пробках и посещение супермаркетов!

— Откровенно говоря, я уже давно ничего не читаю, — сказал Самокатов. — Все, что я хотел, уже прочитал, а современная литература — соревнование в цинизме и людоедстве… Впрочем, я когда-то сам сочинял романы. Сочинял, пока человечество не решило поглупеть. Самый толстый роман назывался «Чертова интеллигенция совсем ополоумела».

— И где вы его опубликовали? — поинтересовался профессор.

— Нигде. Не заладилось у меня с человечеством… Ну, да ладно, не я единственный такой. Всегда были и будут чудаки, которые писали и будут писать романы. Через миллион лет наша вселенная свернется в тугой шарик, потом снова будет большой взрыв, родятся новые планеты, и где-то кто-то опять будет писать романы…

— Да!.. — мечтательно протянул профессор. — Я как-то участвовал в одной конференции, и труды участников конференции были опубликованы в виде сборника трудов участников конференции… Но, наверное, написать по-настоящему хороший роман очень непросто?

— Скажу вам откровенно: написать по-настоящему хороший роман ужасно трудно, — подтвердил Иннокентий Самокатов.

— Я думаю даже: умопомрачительно трудно! — подхватил профессор.

— Скажу больше: написать хороший роман почти невозможно, — добавил Самокатов.

— А может быть и совершенно невозможно! — подвел черту профессор Потапов.

— А может лучше пройдем на кухню и слегка перекусим? — предложил Сева, оказавшийся за бортом этой замечательной беседы. — Надеюсь, что там хотя бы табуретки есть?

На кухне они выложили из кульков купленные по дороге колбасу, сыр и хлеб, а хозяин достал из холодильника большую стеклянную банку — и в воздухе сильно и вкусно запахло солеными огурцами.

Быстро и жадно проглотив бутерброд, Сева сказал:

— Надо позвонить. Может, Катю уже обменяли на чемодан…

— Катя — Севина жена, — объяснил Потапов хозяину кухни.

— Зачем ее менять на чемодан? — удивился Самокатов.

— О! Это непростой чемодан! — сказал Чикильдеев. — В нем находится нечто.

При этих словах в глазах у Иннокентия Самокатова тоже промелькнуло нечто, но Сева и профессор не заметили этого, а Сева продолжал:

— Мы сами не знаем, что там. Деньги? Золото? Бриллианты? Он совсем легкий, и ничего внутри не гремит и не катается. Наверное, в нем какой-нибудь секретный документ. Хотя, непонятно, зачем информацию держать в таком громадном футляре. Есть более продвинутые способы.

— Действительно, — сказал Самокатов, — наука в наше время делает чудеса. Я слышал, изобрели маленькие такие магнитные листочки (он показал — какие маленькие). Их можно человеку под кожу зашить — и им с расстояния командовать. Вы слушаете любимое радио или смотрите телевизор, а вам в этот момент передают приказ…

— Например, приказ мазать мороженым неправильно припаркованные автомашины! — со смехом подхватил Сева.

— Напрасно смеетесь! — строго сказал Самокатов.

Профессор же заметил:

— Ну и что в этом такого? Я вижу беды этого мира, но не понимаю, как с ними бороться. А тут, глядишь, — всем запрограммируют отвращение к коррупции, лжи и насилию! Появятся идеальные чиновники, судьи и милиционеры.

— А как насчет тех, кто будет эти чипы вставлять? — поинтересовался Самокатов. — И насчет тех, кто будет в чипы программы закладывать?

— Ну… им тоже вошьют что-нибудь, — предположил профессор. — С другой — правильной — программой.

— Это будет уже не человечество, а стадо машин! — мрачно заметил Самокатов. — Так что вы какую-то ерунду говорите!