Крутой секс

— Так и знал, что вас туда занесет, — сказал Зашибец. — Я же вам категорически советовал этого не делать!

— У нас было безвыходное положение.

— Безвыходных положений не бывает, — сказал Зашибец.

— Бывают, — возразил Сева. — Иногда бывают трагически неуправляемые ситуации. Я один раз видел: ехал человек в метро на эскалаторе, вез в руках детскую ванночку — и уронил. Впереди стоял полковник в папахе — и поехал в ванночке вниз по ступеням. А потом еще проехал полстанции. И ничего ведь не сделаешь!

— Я вижу, вы в хорошем настроении, — сказал Зашибец. — Может и про чемоданчик что-нибудь новое узнали?

— Который из трех вы имеете в виду? — поинтересовался Сева.

Зашибец некоторое время молчал.

— Вы хотите сказать, что они все у вас?

— Угадали, — подтвердил Сева.

— Ну вы… вообще… даете! И где вы их нашли?

— У гражданина Самокатова.

— Как? У Иннокентия? — удивился Роман Степанович.

— Ах, ну да, вы тоже его знаете! — вспомнил Сева.

— Срочно везите чемоданчики ко мне! — велел Зашибец. — Не забыли, где моя контора? Я закажу вам пропуска.

— Сейчас возьмем мои «жигули» и приедем, — сказал Сева. Но — чур: вы нам покажете, что у чемоданчиков внутри. Наверняка что-то феноменальное. Помните, как сказал классик? Если в первом акте на стене висит гитара, то в последнем она должна выстрелить.

— Вот именно, — согласился Зашибец. — Этого я как раз и боюсь.

Отключив связь, Чикильдеев сказал Потапову и Кате:

— Роман Степанович в полном офигете от нашей расторопности. Правда, похоже, никак не может поверить, что мы доставим ему чемоданчики в целости и сохранности. Все чего-то опасается по привычке.

— Тоже мне сыщик! Федераст Пандорин! — фыркнул профессор. — Представляю, какое у него будет выражение на лице, когда мы войдем и поставим ему на стол сразу три чемоданчика!

— На серебряном подносе! — добавил Сева.

— Давайте сделаем это как можно скорей, — предложила Катя. — Что это за жизнь, если бояться все время всяких там чемоданчиков и многочисленных людей, которые этими чемоданчиками постоянно интересуются!

— М-да, надо же, какие бывают чемоданчики! — сказал профессор, залезая в «хонду», и тут же воскликнул:

— Надо же, какие бывают машины!

— Через сорок минут будем у Зашибца! — пообещал Сева, повернув ключ в замке зажигания.

— Здесь ничуть не хуже того шикарного ЗИЛа, на котором мы ездили по подземной Москве! — продолжал профессор, озираясь. Интересно, это что за кнопочки?

— Самые разные, — объяснил Сева. — Вот эта, например, радио.

— Включайте! — обрадовался профессор. — Послушаем, что в мире творится!

Сева включил, — и на весь салон зазвенело юным женским голосом:

Я бегу за тобою,

Разрываясь мечтою!..

— Ой! — сказал профессор.

— А вы думали, мир за это короткое время сильно изменился? — сказал Сева.

Следующий подарок от радио можно было легко спутать с только что слышанным, если бы не другие слова:

Вот стою я на проходе,

Из меня любовь выходит.

— Неужели в этих машинах не бывает радио с новостями? — сварливо спросил профессор.

Севино упорство наконец победило. В радио нашелся породистый мужской голос, который рассказывал:

— …пожар в элитном офисном здании наконец потушен. Милиции пришлось оцепить близлежащие улицы. Нам сообщили, что огонь возник по вине бомжей, которые пробрались на чердак с крыши соседнего здания, используя подручные средства. Для спасения пострадавших были задействованы вертолеты и специально обученные подразделения. Часть бомжей задержана, некоторые погибли в огне.

— Вам не кажется, что это те самые события, которые связаны с Филиппом Марленовичем и его воинством? — в волнении спросил профессор. — Но почему тогда ртутников назвали бомжами? Давайте послушаем дальше, может узнаем что-нибудь про Филиппа!

Однако радиоголос уже перешел к спортивным новостям.

— А кто такой ваш Филипп Марленович? — спросила Катя.

— О! — воскликнул Потапов. — Филипп Марленович очень необычный человек! Недаром его инициалы совпадают с инициалами Достоевского… Впрочем это довольно сомнительный комплимент, поскольку Федор Михайлович был психически неуравновешен… Собственно говоря, все наши города заполнены памятниками развратникам, неврастеникам и алкоголикам. Ах, лучше бы нам совсем ничего не знать о жизни наших великих соотечественников!.. М-да, Филипп, конечно, одарен, но вот высоту Останкинской башни не мог подсказать!.. Кстати, Всеволод, я вспомнил последние цифры телефона Романа Степановича, которые сумел запомнить по методу мнемоники. Эта цифра равна числу зубов у бегемота.

— Ну, и какое же это число? — поинтересовался Сева. — Роман Степанович только что мне звонил, и я помню последнюю цифру его номера.

— Сорок четыре! — сказал профессор.

— А вот и ничего подобного. Последняя цифра номера Зашибца — сорок два.

— Не может быть! — воскликнул профессор и стал считать: — На каждой челюсти впереди — по два клыка и четыре резца, это в сумме уже составляет двенадцать. А кроме того…