Крутой техасец

Ей следовало быть хорошим гражданином, вызвать полицию, дать свидетельские показания. Но она уже выяснила для себя, как это ужасно – быть хорошим гражданином в такой ситуации. Это совсем не похоже на те прекрасные истории, которые показывают в фильмах. Когда-то она имела несчастье увидеть, как два наемных убийцы прикончили больного во время ее смены в больнице, после чего и ее личная жизнь, и ее работа превратились в настоящий ад.

Целый год от нее не отходила вооруженная охрана. До тех пор, пока она не дала свидетельские показания, затронув интересы очень крупных преступных банд. Затем в связи с опасностью для ее жизни ей предложили воспользоваться федеральной программой охраны свидетелей. Она согласилась, и это было непростое решение. Ей пришлось пожертвовать всем: своим именем, своей семьей, своей работой, которую она так любила… Даже своим женихом.

Она, конечно, понимала логику Марка и то, почему он, аспирант последнего года обучения в области гематологии, выигравший главную стипендию, не согласился все бросить. И тем не менее его решение оказалось для нее самым болезненным ударом. Новая работа, новое место жительства, даже новое имя – все это она могла еще вынести. Ее семья к этому времени уже уменьшилась до нескольких родственников, с которыми у нее было очень мало общего и с которыми она очень редко общалась. Но вот что касается Марка – ведь они вместе с ним строили такие планы на будущее…

Последние три года превратились в один кошмарный сон. Как только она начинала чувствовать себя в безопасности и привыкать к новой жизни, как следовало что-то, что заставляло ее немедленно все бросать, менять свое имя и внешность и срочно перебираться на новое место. Она даже начала удивляться, как еще не запуталась в своих именах.

А теперь случилось это.

Боже мой, да будет ли этому когда-нибудь конец?

Она прижала руки к лицу, стала тереть глаза, как бы пытаясь заставить себя забыть все, что видела накануне. Но эта сцена навечно отпечаталась в ее сознании. Выстрел в доме напротив. Мужчина с автоматом в руке, выбегающий из двери подъезда. Выражение его лица, когда он взглянул вверх и заметил ее. Топот его ног по лестнице, когда он бросился к ней.

В желудке появилась ставшая уже привычной боль. А лекарство, которое она принимала против язвенных приступов, осталось в шкафчике ее ванной комнаты за многие мили отсюда.

Черт возьми!

Ее совесть становилась все более настойчивой. Но она продолжала сопротивляться. Брайен Силва, офицер ФБР, с которым она поддерживала связь, находился в реанимации, а у нее появился слишком большой опыт в этих делах, чтобы рискнуть довериться ХОТЬ КОМУ-НИБУДЬ еще. Даже если этот кто-нибудь уверял ее в своей любви.

Она снова попыталась заснуть.

Бесполезно.

Ее совесть теперь буквально терзала ее. Врач в той квартире напротив и его любовница, которая всегда приходила к нему в среду утром, могут лежать там еще несколько дней. Она могла бы по крайней мере сделать анонимный звонок в полицию и сообщить о стрельбе.

Нет, нет. Кто-нибудь обязательно должен пойти к доктору Веберу, если он не явится на работу.

Ей пришла новая мысль, от которой она сразу же запаниковала. А что, если они не убиты, а только ранены? О Боже! Она не подумала об этой возможности. Она должна позвонить.

Но не отсюда. Новая телефонная аппаратура в полиции в наше время немедленно засечет ее телефон, и они быстро определят его расположение.

Билли Боб залил пять литров бензина в ее «порше». Этого хватит, чтобы отъехать на несколько миль, позвонить куда-нибудь и вернуться прежде, чем здесь заметят ее отъезд.

Когда она выбралась из постели, все ее тело болело. Ушибы и порезы от того прыжка, который она совершила с балкона второго этажа. Она попыталась не обращать на это внимание. Физическую боль она могла еще переносить. С душевной – было хуже.

Она быстро просмотрела ящики комода и маленький чулан, пытаясь найти какую-нибудь одежду. Из всего, что там было, по размеру ей больше всего подходила пара серых затасканных джинсов и заношенная, почти выцветшая оранжевая рубашка.

В маленькой ванной комнате она со вздохом посмотрела на душ, но ограничилась тем, что просто плеснула водой себе на лицо и прополоскала рот. На одной из скул расцвел ужасный синяк, но сейчас у нее не было грима, чтобы закрасить его. Ее волосы свалялись и свисали нечесаными копнами. Она схватила зубную щетку Нида, провела несколько раз ею по зубам, затем связала свои волосы на затылке зубной ниткой.

Перед тем как выйти из комнаты, она закатала рукава, затем осторожно выглянула, внимательно прислушиваясь к тому, что происходит в доме.

Все было тихо. До ее слуха долетало только слабое жужжание неоновых огней на вывеске. Где Нид? Она на цыпочках вошла в бар. Столик, за которым они сидели, был пуст. Наверное, он отсыпается в другой комнатушке в задней части дома.

Ей потребуется монета, чтобы позвонить. Она молилась, чтобы вчерашняя монета оказалась на их столике. Но монета исчезла. Чертовщина.