Крутые горки XXI века: Постмодернизация и проблемы России

Другие вопросы включали в себя утверждения по всем аспектам экономической политики: от перераспределения богатства и фиксирования цен до денежно-кредитной политики.

В качестве точки отсечения был выбран балл 4 «умеренно не согласен» (с тем или иным видом вмешательства), то есть экономист явно заявляет, что он умеренный противник этатизма. Более низкая точка отсечения была бы неадекватной, так как означала бы статус-кво по отношению к государственному вмешательству, что нехарактерно для либеральных взглядов экономиста-рыночника.

Вот какие результаты получили исследователи.

Средний балл экономиста американской экономической ассоциации составил неудовлетворительные 2,64 — «незачет» по рыноч-ности. Процент тех, кто получил больше 4 баллов, составил всего 8,33 %. То есть, как выяснилось, меньше 10 % всех экономистов из данной выборки придерживаются рыночных принципов. Подавляющее большинство выступает за государственное регулирование!

Если даже снизить требовательность до 3 баллов для отнесения к экономистам-рыночникам, то и тогда доля будет незначительной — 15%.

Дальнейшее снижение точки отсечения означало бы включение в группу экономистов-рыночников откровенных этатистов, так как 2 балла—это умеренное согласие с государственным вмешательством.

Интересно проанализировать оценки «рыночности» по конкретным областям. Оценка по вопросу о тарифах очень высокая — 4,46. То есть большинство экономистов выступает за свободную международную торговлю. Также высокий балл по вопросу о государственной собственности на предприятиях — 4,28. Но по остальным вопросам все не так. Закон о минимальной заработной плате — 2,83 (незачет), закон об охране труда — 1,95 (незачет), перераспределение — 2,13 (незачет), государственное образование — 2,08 (незачет), активная денежно-кредитная политика Центрального банка для регулирования экономики — 1,97 (уверенный незачет), активная бюджетная политика для регулирования экономики — 2,69 (незачет).

То есть подавляющее большинство экономистов не разделяют принципы невмешательства и активно ратуют за усиление регулирования, за перераспределение, за кредитную экспансию, за кейнсианскую макроэкономическую политику. Лишь 15 % экономистов можно отнести к числу сдавших зачет по рыночности. Строгих же последователей еще меньше.

Интересно было бы провести подобное исследование в России. Но по собственному опыту могу сделать вывод, что ситуация не лучше, чем в США. Вероятнее всего, она гораздо хуже. Если в США экономисты уже не спорят об эффективности протекционизма и социализма, то в России многие интеллектуалы сделали себе имя на том, что разумная промышленная политика и огосударствление — необходимые элементы здравого подхода. Думаю, средний балл по рыночно-сти в России будет близок к 1.

В общем, гипотеза о том, что среди экономистов преобладают сторонники свободного рынка, не подтверждается фактами. Поэтому считать, что кризис порожден господствующей идеологией эконо-мистов-рыночников, некорректно. Важна не риторика, иногда вполне рыночная, а действия. Что же касается практических шагов, то они являются какими угодно, но только не либеральными: национализация, введение прогрессивных налогов, эмиссия долларов, снижение процентной ставки до нуля.

Относительно тезиса, будто государство никак не вмешивалось в экономику до кризиса, можно констатировать, что это откровенная неправда. Доля государственных расходов в ВВП США достигла до кризиса 50 %, а количество регуляторов может уместиться на 10 страницах формата А4.

Только финансовых регуляторов в США до кризиса было 100, при этом в Вашингтоне 1200 человек отвечало за регулирование экономики. Федеральная резервная система (ФРС) США активно накачивала экономику деньгами все нулевые годы, что способствовало образованию пузыря на рынке деривативов. Ипотечные агентства Fannie Мае и Freddy Mac, созданные государством, обеспечили бум на ипотечном рынке. А рейтинговые агентства, ставившие высокие рейтинги банкам, представляли собой олигополию благодаря действиям регуляторов. Все эти факты позволяют сделать вывод о том, что политика, проводившаяся до кризиса, не была рыночной, а наоборот.

Дали ли действия государства ожидаемый результат? ФРС США влила в экономику столько денег за 13 недель 2007 года, сколько не влила за 100 лет своего существования! Были национализированы крупнейшие банки и корпорации. На балансе ФРС находилась фантастическая сумма в три триллиона долларов. Но занятость при этом так и не достигла планируемых уровней, а экономика очень медленно выходила из кризиса.

Можно ли ожидать, что провалы государственного регулирования будут устранены новыми мероприятиями по государственному регулированию? Вряд ли. Правительства не придумали ничего нового, они лишь отложили проблемы до лучших времен, усугубив их еще более сильными «лекарствами».

Кризис возник из-за правителей, а не из-за рынка

Как же все обстоит на самом деле с поставленными вопросами?