Крутые горки XXI века: Постмодернизация и проблемы России

Но если они потерпят некоторое время, то получат дополнительную порцию. Казалось бы, естественным решением является потерпеть. Однако на видеозаписи эксперимента было видно, как тяжело оно давалось несчастным малышам. Они гримасничали, кривлялись, прятали глаза и даже бились головой о стол, изо всех сил стараясь не трогать сладости. Некоторые все же не выдерживали. Причем, как показало исследование, дети, способные отложить удовольствие и дождаться второй порции, в среднем лучше учились в школе и отличались более прилежным поведением [Брукс 20136: 195-196].

Нынешние малыши хотят быстро съесть сладость, а старый русский крестьянин хотел поменьше работать. Это, по сути, похожее поведение: предпочтение сегодняшней выгоды завтрашнему успеху. Зефирный тест фактически показывает поведение традиционного человека, неспособного отложить удовольствие ради возможности преобразовать общество и сделать его эффективнее. А если вдруг кто-то начал осуществлять перемены, вытерпеть подобное людям, привыкшим к старому образу жизни, оказывается чрезвычайно тяжело.

Любое общество, проходящее через модернизацию, болезненно воспринимает перемены. Некоторым людям нравится новое, они умело встраиваются в иную жизнь и используют открывающиеся в связи с этим возможности. Но другие — предпочитают старину и привычный образ жизни; они не обладают навыками, позволяющими легко приспосабливаться к иной среде, а потому терпят бедствие, лишаются возможности заработать себе на жизнь. Когда модернизация лишь начинается, большая часть общества относится ко второй категории. Иногда эти люди восторженно реагируют на обещания новой, светлой жизни, но, столкнувшись с реалиями, быстро разочаровываются и отторгают перемены. Поэтому модернизация в любой стране осуществляется рывками.

В известном смысле модернизацию можно сравнить с автопробегом, в котором десять машин движутся на разных скоростях [Тоффлер Э., Тоффлер X. 2008: 55-62]. Машина под названием «экономика», подстегиваемая стимулом получить высокую прибыль, рванула вперед со скоростью 100 км/час. Но при этом машина «гражданское общество» движется медленнее, поскольку включает людей, плохо адаптирующихся к переменам. Машина «профсоюзы» откровенно тормозит движение и будет так поступать до тех пор, пока ее не снимут с пробега из-за формирования экономики с минимальным размером рабочего класса, где профсоюз уже не нужен. Наконец, роскошный лимузин «коррумпированная бюрократия» не только стопорит развитие, перегораживая путь, но еще и использует все возможности государства для сохранения такой системы управления, при которой можно получать взятки и откаты.

При подобном движении на разных скоростях общество может немного продвинуться вперед, но вскоре, столкнувшись с преградами, останавливается и даже часто совершает отступление. Через некоторое время вновь созревают условия для реформирования, а потом в очередной раз происходит торможение. В итоге переход от традиционного состояния к современному занимает многие десятилетия и даже порой столетия. Требуется неоднократная смена поколений для того, чтобы радикально увеличилось число людей, желающих перемен и способных в условиях этих перемен добиваться реального успеха.

Для примера отметим, что в России представления о необходимости сделать общество современным (в том смысле, какой мы вкладываем в это понятие сейчас — верховенство закона, личная свобода всего населения страны, гарантии прав собственности и т. д.) стали появляться во времена Екатерины II. Первые попытки осуществления реформ пришлись на эпоху правления ее внука Александра I [Архангельский 2006; Томсинов 2006; Сафонов 1988]. Первые настоящие преобразования, названные Великими реформами, были осуществлены ее правнуком Александром II [Литвак 1991; Ляшенко 2003]. Трансформацией финансовой системы и аграрной общины занимались Сергей Витте [Мартынов 2002] и Петр Столыпин [Федоров 2002]. В итоге Россия провела значительный комплекс мероприятий, необходимых для нормальной модернизации [Травин, Марга-ния 2011: 153-166,223-236,293-320]. Однако и по сей день — спустя двести с лишним лет после возникновения идей екатерининского времени — мы далеко еще не завершили преобразования.

В других странах дело обстоит похожим образом, хотя при поверхностном взгляде на зарубежную историю нам порой кажется, будто там путь к современности сравнительно гладкий и на нем нет наших российских ухабов и рытвин. Однако на самом деле общество почти всегда очень тяжело воспринимает преобразования, доказательством чему являются контрреформы, возвращающие старую экономику и старые политические режимы, революции, разрушающие нормальную систему социальных институтов, а также гражданские войны, в которых сторонники и противники перемен сходятся в смертельной схватке.