Крутые-крутые игрушки для крутых-крутых мальчиков

Воспоминания переплетались с пейзажем, а затем всю массу впечатлений обтесывала и лепила музыка, лившаяся из всех четырех углов салона, чтобы затем быть расплющенной мантрой импульсивности. Прошлая ночь в пабе — местный доктор, Бом, пьяный в стельку — брешущий о чудесных лекарствах от алкоголизма — западноафриканские ритуалы с психоделическими наркотиками, мистическая лабуда - дорога домой, с порывистым ветром и дождем, полосовавшим его лоб и щеки. Сейчас, впереди, на дороге, возможность для обгона, медленно едущий «форд-сьерра», перед ним — два грузовика и еще две машины чуть дальше, идут где-то под шестьдесят — минимум семьсот метров до следующего поворота. За предыдущим поворотом скрывался вид на отрезок открытой дороги, но что впереди? Подсчитаем. Одна, две, три секунды. Рискнем. Посмотреть в зеркало заднего вида. Погнали! Газ в пол, руки сжимают руль, спина вжата в сиденье. Запах кожи. Смутное осознание доносящихся океанических аккордов - возможно, Рихард Штраус. Тиканье индикатора. Мимо «форда». Мимо первого грузовика. Скорость до восьмидесяти. Погнали! Рычаг на третью передачу. Уже восемьдесят, приближаемся к покачивающемуся заду второго грузовика. Тввою ммать! Машина. Теперь она в сотне метров. Движемся быстро. Смертельно быстро. Проверить боковое зеркало. Напрячь амортизаторы. Скользнуть между двумя грузовиками. Попасть под расстрел гудков и мигание фар. Затем — бах! Выскользнуть обратно. Две сотни до поворота — что дальше, не видно, только зеленые кочки, серо-зеленая стена, ярко выделяющаяся черно-белая корова — держать третью передачу, добавить газу... восемьдесят... девяносто... сотня. Осталось пятьдесят метров, и второй грузовик обойден, брошен, оставлен позади — как дерьмо в сортире придорожной заправки. Оставлен позади как прошлое, как поражение, как сожаление. Билл испытал восхитительное чувство свободы, чувство освобождения, обманув смерть и выскользнув из мрачной гравитации тупых грузовиков. Он чувствовал это десять раз между Боргом и Хелмсдейлом, пятнадцать — между Хелмсдейлом и Брора, а затем все чаще и чаще, поскольку дорога развернулась, а холмы отползли от нее, дав ей струиться и извиваться, а не вилять и круто поворачивать.

Лэнгвелл-хауз, готический дом на холме, видневшийся, пока он пробирался сквозь Берридейл, как на картинке — замок Данробин, мимо ворот которого он проехал, оказавшись на пустынной главной улице Гол- спи. И солнце все еще садилось, и дорога все еще сияла в его лучах, и Билл все еще думал — или думал, что думал — ни о чем. Мимо «Горского центра вязаной одежды». Сколько свитеров купил Билл за свою жизнь, поддавшись на уговоры? Наверное, слишком много. Один из них — фиолетовый, с узором, связанный в этом самом магазине, — для девушки по имени Аллегра. Крошечная блондинка — слишком молодая для Билла. Тогда ей было двадцать два — против его тридцати пяти. Пухленькая, с очаровательным животиком, под кайфом она впадала в психоз и фанатично, словно одержимая, мыла руки воздухом. Каждый раз, когда такое случалось, Биллу приходилось успокаивать ее — а он не любил тащить работу в постель.

Сосала она как куртизанка — как богиня фелляции. Отодвигала крайнюю плоть губами, в то время как язык ее ласкал уздечку. Ее рука, почти детская, нырнула за складку ткани, нависавшую над его промежностью, ища его корень, поигрывая яичками. И все это — пока машина ехала вдоль берега залива Кромарти, мимо стрел и кранов Инвергордона. Даже тогда Билл заметил нездоровую схожесть автомобильного минета с маниакальным потиранием рук Аллегры. Таким способом она возвращала его под свой контроль; может, у него в руках и руль — но она управляла им, обсасывая его член.

Для Аллегры эта поездка в Оркни с Биллом была первой и последней. Несколько недель спустя их отношения не столько дали трещину, сколько разлетелись вдребезги, когда на вечеринке, устроенной средневозрастными друзьями Билла, Аллегра, напившись, заорала: «Почему бы ему не рассказать, что он обожает лизать у женщин между ног, а сам терпеть не может, когда они у него сосут!» - и плеснула водкой с тоником Биллу в лицо, а затем попыталась отправить следом и бокал. Этот бросок Билл отразил, и хрусталь разлетелся в стороны, столкнувшись с каминной полкой. После ухода Аллегры и Билла друзьям было о чем поговорить.