Крутые перевалы

Солидарность. Мы часто произносим это слово, не всегда задумываясь над его глубочайшим смыслом. Кто побывал в Испании в те огненные годы, тот хорошо понял, что собой представляет классовая рабочая солидарность, какая сила заключена в ней.

Манифестацией подлинного пролетарского интернационализма назвала Долорес Ибаррури помощь волонтеров. «Они пришли в Испанию, — говорила Пассионария, — по доброй воле, чтобы сражаться на нашей стороне, а если нужно — умереть за наше дело».

На фронтах Испании сражалось около тридцати пяти тысяч волонтеров свободы. Почти седьмая часть их погибла...

«No pasaran!» Они не пройдут! Эти слова, как клятва, звучали повсюду. Они стали девизом каждого батальона, каждой роты, которые сражались на испанской земле. С ним на устах шли в атаку под Гвадаррамой и Сомосьеррой бойцы немецкого батальона имени Эрнста Тельмана. С ним громили врага волонтеры итальянского батальона имени Джузеппе Гарибальди и отдельная рота русских соотечественников на реке Хараме. Этот лозунг вдохновлял бойцов польского батальона имени Домбровского и добровольцев французского батальона имени Парижской коммуны, волонтеров американского батальона имени Линкольна и батальона имени Чапаева, в котором было представлено более двух десятков национальностей.

Никогда не забыть нам испанского неба и опаленную огнем землю Уэски и Теруэля, где смело поднимались в атаку наши бойцы, покрасневшую от крови реку Хараму. Никогда не забыть нам и боевых товарищей — русских и украинцев, венгров и чехов, поляков и немцев, французов и американцев, навсегда оставшихся лежать в твердой, как базальтовый камень, земле, которую они пришли защищать как свою.

Здравствуй, Родина!

Без всяких приключений мы прибыли во Францию, пересев на границе в поезд. Здесь «испанцев» встретил представитель советского посольства и сопровождал до самого Парижа. В столице Франции нас поместили в фешенебельном отеле «Астория», где все блестело, сверкало и поэтому смущало вчерашних бойцов своей чистотой.

Должен признаться, что чувствовал я себя как-то необычно, не по себе. Вероятно, это объяснялось тем, что столько лет мне приходилось жить нелегально, все время быть настороже, опасаться ареста, а тут я законный постоялец в гостинице. Нет нужды теперь с опаской оглядываться по сторонам, с тревогой думать: не следит кто за тобой, не увязался ли «хвост».

Хотелось поскорее добраться домой. Мы набрались терпения и стали ждать в «Астории», пока в Гавр прибудет советский пароход, который доставит нас в Ленинград...

Сенсационная новость. Французская столица взволнованно шумит. На устах у парижан один и тот же вопрос друг к другу: «Вы слыхали? Это поразительно, невероятно!»

Что же случилось? Выбежал, купил газету. На первой странице бросается в глаза сообщение, набранное жирным шрифтом:

«18—20 июня 1937 года экипаж в составе советских летчиков В. П. Чкалова, Г. Ф. Байдукова, А. В. Белякова совершил беспосадочный перелет на самолете «АНТ‑25» по маршруту Москва—Портленд (штат Вашингтон, США) через Северный полюс, покрыв за 63 часа и 25 минут свыше десяти тысяч километров воздушного пути»...

Со свежего газетного листа на меня смотрели три русских, почти васнецовских, богатыря. В шлемах, с открытыми смелыми лицами, дерзкими веселыми глазами... И так сжалось сердце, так захотелось в эти минуты быть там, на Родине, чтобы разделить общую радость, гордость за выдающуюся победу советской авиации...

Прошло несколько долгих дней. Наконец приятная весть: корабль пришвартовался в французском порту. Вскоре мы уже были на его борту.

С волнением смотрел на реявший под свежим ветерком на флагштоке государственный флаг с серпом и молотом на красном полотнище. Жадно глядел и не мог наглядеться на советских моряков — молодых, крепких белозубых ребят.

Мысленно вновь и вновь задавал себе один и тот же вопрос: «С чем же я еду на Родину? Что в моем «вещмешке»? Что привезу с собой?»

Я возвращался домой, являясь членом Французской коммунистической партии. Приобрел опыт конспиративной работы. По совету мудрого и душевного волонтера Глиноедского изучил четыре языка — английский, французский, испанский, немецкий. Овладел морским делом, плавал боцманом. Работал шофером... «Может, это пригодится моей Родине», — думал я, лежа на койке в каюте парохода. Нет, она совсем не походила на тесный душный кубрик бельгийского судна «Ван», где я скоротал не одну ночь после вахты...

Выхожу на палубу. В это время звучит знакомая команда: «Отдать швартовы!» Трап уже убран. Осторожно лавируя между скопищем кораблей с флагами разных стран, наш пароход выбирается на простор. Порт Гавр медленно уходит назад...

Узнаю неожиданную новость. На борту нашего судна находится в разобранном виде краснозвездный самолет АНТ‑25. Да, да, тот самый, на котором Чкалов, Байдуков и Беляков совершили недавно свой знаменитый перелет, поразивший мир.