Крутые перевалы

Разговаривал я с ним на немецком языке. Затем перешел на английский. Он несколько удивился моему произношению отдельных английских слов и фраз. Я объяснил, что давно живу в Соединенных Штатах, и это, возможно, сказывается.

Представитель фирмы «Адлер», поближе познакомившись со мной, — мы уже вместе завтракали, пили кофе в купе — дорога ведь всегда сближает людей, — рассказал о своей семье.

Между прочим сообщил, что его сын изучает немецкий язык («может, тоже будет работать со временем в фирме «Адлера»), и он, отец, был бы весьма рад, если бы мистер Муней не отказал в просьбе — бывать у них в доме и беседовать по-немецки с его мальчиком «для практики»...

Конечно, я охотно согласился помочь папаше Маринову и его сынку. Мне ведь необходимо было завязать побольше знакомств с местным населением.

Он дал адрес своей квартиры и взял с меня слово, что сразу же по приезде в Софию навещу его.

— А мой сын, если захотите, мистер Муней, сможет быть вашим гидом, — добавил господин Маринов на прощание.

Визы не дают покоя

В Болгарию я приехал с визой на два месяца. Моя задача заключалась в том, чтобы продлить ее, а затем надолго осесть в этой небольшой, но весьма важной в стратегическом отношении стране.

Мне было известно, что со стороны Болгарии и соседней с ней Румынии угрозы нападения на Советский Союз не существовало, хотя правительства этих стран были враждебно настроены. Но я уже знал, что в случае войны порты Варна и Бургас на Черном море могут быть использованы (с согласия царской Болгарии и боярской Румынии) против нас другими державами. В первую очередь, конечно, имелась в виду фашистская Германия, которая лихорадочно вооружалась, а ее фюрер все громче и назойливее твердил о «жизненном пространстве», которого, мол, не хватает третьему рейху...

Вот почему я получил задание выяснить, что собой представляют эти порты и прежде всего Варна, где могли базироваться военные корабли и подводные лодки, уточнить мощность оборудования в порту, его пропускную способность и т. д., постараться завязать там знакомства.

Радушно встретили меня в семье господина Маринова. Познакомившись с его сыном — веселым и несколько развязным парнем, — я попросил юношу быть моим гидом, показать достопримечательности Софии. Он с готовностью согласился.

Почти три дня младший Маринов водил меня по старинным замкам, церквам, соборам, рассказывая их историю, называя имена архитекторов, даты сооружения, показывая многочисленные памятники, дворцы, музеи. Довольный тем, что хорошо справляется со своей ролью гида, он без умолку тараторил, мешая немецкую речь с болгарской, демонстрируя свои знания по истории. К слову сказать, он действительно был силен в ней, неплохо начитан.

Как-то он предложил подняться в горы, посмотреть памятник русским героям Шипки и Плевны («Вы знаете, там полегло их около двухсот тысяч в борьбе с турками»), а потом поехать к морю.

— Я слыхал, что ваш курорт Варна — настоящая жемчужина Болгарии. Мне очень хотелось бы посмотреть его.

Маринов пожал плечами, покачал из стороны в сторону головой и нараспев сказал:

— Битте! Хоть завтра! Я к вашим услугам. От Софии это будет километров сто.

Он сразу же начал расписывать целебные свойства курорта, сообщая, какой там прекрасный пляж, сколько бывает в году солнечных дней, какая среднегодовая температура, и в заключение сказал, что даже местный песок, по мнению врачей, имеет лечебное значение...

— Вы, мистер Муней, увидите эти знаменитые золотые пески. Таких нет ни на Британских островах, ни в вашей Америке. Недаром Варну с ее пляжами называют царицей Черного моря. Да, да, царица! Это не гипербола. Не улыбайтесь. Вот увидите сами!

Я купил билеты, и через два дня мы уехали с моим добровольным гидом с согласия его родителей. Все то, что мне он так вдохновенно рассказывал, подтвердилось.

Я убедился, что там в самом деле изумительный для отдыха уголок. Убедился и в другом, более важном для меня: кроме первоклассного пляжа и чистейшего золотистого песка, неподалеку имеется еще крупный судоремонтный и судостроительный завод и что от моря к нему проложен довольно глубокий внутренний канал, которым можно спускать на воду корабли с большой осадкой...

В Софии у меня был хороший номер в отеле, но я все больше подумывал над тем, чтобы снять комнату в каком-нибудь семейном доме. Мне необходимо было завязывать связи с местными жителями, быстрее расширять круг знакомых. Частная квартира в этом отношении могла меня больше устроить, чем гостиница.

Во время одного из визитов к Мариновым я как-то высказал мысль, что не возражал бы поменять номер в отеле на удобную комнату в тихой хорошей семье.

— Ясно, вас тянет к домашнему уюту, к семейному очагу, — сразу же сказала мать молодого Маринова и многозначительно посмотрела на своего супруга. — Это хороший признак. Вы, кажется, холостяк, мистер Муней?

— Да, вы угадали, мадам.