Крутые профи

Сели в машину, Степанов завел двигатель и уверенно стал выворачивать к выходу. Нараставшее возбуждение выдавали лишь резковатые движения и чуть высокие интонации – так с ним случалось всегда, когда он принимал серьезные решения. В какой-то момент Кудрявцеву даже показалось, что он услышал отрывистое дыхание Степанова, в точности такое, какое случается у пса, взявшего след.

Выехав со двора, остановились у небольшого сквера. Вытащив мобильный телефон, Степанов быстро набрал номер.

– Слава, это ты?..

– А кому же еще быть. Дим, у тебя дело какое-то или так?

– Я по делу. Узнай мне про такого человека: Назар Юрьевич Савин.

– Что за фрукт?

– Он сидел. Дали ему пять лет. Если с ним ничего не стряслось, то в этом году должен был освободиться.

– Насколько полная нужна информация?

– Чем полнее, тем лучше.

– Как срочно?

– Хотелось бы пораньше. Когда будет готово, позвони на мой телефон.

Прервав связь, Степанов открыл окно. Еще какое-то мгновение назад он излучал дружелюбие и обаяние, в минуту размышления превращался в малоулыбчивого неразговорчивого человека.

– Ты думаешь, это он? – прервал раздумья майора Кудрявцев.

– Трудно сказать.

Прозвенел звонок. Выдавая нетерпение, Степанов поднял трубку:

– Слушаю.

– Назар Юрьевич Савин освободился два го-да назад. Условно-досрочное освобождение. В настоящее время проживает в городе Москве. Фамилию поменял, взяв фамилию жены. Сейчас он Покровский Назар Юрьевич.

– Понятно… Чем он занимается?

– Природными ресурсами. Качает газ. Так что бизнес у него весьма успешный.

– Адрес можешь назвать?

– Новорижское шоссе, семнадцать.

Сунув трубку в карман, Степанов широко улыбнулся:

– Вот, кажется, и прояснилось. Ну что, поедем? – Степанов завел двигатель.

– Куда? – удивился Кудрявцев.

– В гости к Покровскому Назару Юрьевичу.

* * *

Дом, в котором проживал Покровский, был небольшой. Втиснувшись между двумя высокими корпусами, он тем не менее не затерялся: имел собственный огороженный двор, детскую площадку и даже место для парковки автомобилей. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять: денег в это строение вбухано немало, едва ли не каждый этаж – квартира, а потому проживали в нем далеко не простые люди. Оставалось только удивляться поворотам судьбы, каким это образом вчерашнего сидельца занесло в элитные корпуса.

– Пойдем в гости, – сказал Степанов, легко вылезая из машины.

Пружинящей свободной походкой он направился к подъезду, увлекая за собой Кудрявцева. К ним навстречу, облаченный в темно-зеленый камуфляж, вышел плечистый, коротко постриженный мужчина.

– Вы кого-то ищете, молодые люди?

– Нам нужно к Покровскому Назару Юрьевичу, – раскрыл Степанов удостоверение. – Он сейчас дома?

В глазах охранника промелькнуло нечто похожее на сомнение. Не столь часто в этот дом приходит сотрудник уголовного розыска. Нужно предупредить жильцов: еще неизвестно, как они отнесутся к такому внезапному визиту.

– В общем-то, он недавно подошел… Наверное, отдыхает. Я ему сейчас позвоню. – И, как бы извиняясь, добавил: – У нас порядок такой.

– Я не возражаю, – сказал Степанов, едва кивнув.

Набрав номер телефона, охранник заговорил:

– Назар Юрьевич…

– Слушаю, в чем дело?

– Это охрана вас беспокоит… Тут к вам из уголовного розыска…

– А что им нужно?

– Не знаю…

– Пусть заходят.

– Хорошо… Пропускаю. – Положив телефон в карман, сказал: – Проходите. Назар Юрьевич вас ждет.

Едва перешагнув подъезд, Степанов укрепился во мнении, что люди здесь должны проживать особенные, отмеченные божьим поцелуем. Свободной площади, в подавляющем большинстве заставленной пальмами и фикусами, было столько, что в ней можно было разместить еще с пяток просторных квартир. Сам Дмитрий имел куда более скромное жилище: всего-то двухкомнатную малометражку, в которой едва помещался письменный стол, телевизор, да вот еще кровать. Так что эти люди жили совершенно в другом измерении.

Прошагав мимо фикусов и пальм, в ровный строй выстроившихся вдоль холла, Степанов позвонил в крайнюю дверь, распахнувшуюся тотчас, едва он притронулся к звонку: невольно создалось впечатление, что его ждали с нетерпением.

Ему навстречу шагнул высокий мужчина лет сорока: румяный, склонный к полноте. Широко улыбнувшись, он сразу расположил к себе и, как если бы перед ним были старинные приятели, которых он не видел очень давно, распахнув дверь, пригласил войти:

– Прошу вас! И, ради бога, не снимайте обувь. У нас тут не прибрано.

Нечасто милиция удостаивается подобных приемов. Но, может, оно и к лучшему. Пошаркали символически подошвами о небольшой мохнатый половичок и прошли в коридор, затоптав туфлями толстый ковер. Следуя все тому же радушному жесту хозяина, дружно опустились в предложенные кресла. Покровский опустился следом, привычно подтянув на коленях брюки.

Формальности соблюдены: проводил, усадил, осталось только предложить чашку кофе. Не случилось. Улыбнувшись, Покровский спросил:

– Так чем могу быть вам полезен?

Вел он себя очень естественно, как человек, которому нечего предъявить.