Крутыми верстами

Как и другие подразделения полка, тщательно готовилась к маршу и полковая минометная батарея. Старался весь личный состав, но особую скрупулезность проявлял старшина Гнатюк. Не забывая о разговоре, состоявшемся у него с командиром полка перед началом битвы на дуге, он изо всех сил старался доказать, что случай с самогонкой был единственной его оплошностью за два года службы в полку и что он, Гнатюк, выдержав жестокий удар, нанесенный врагом по его семье, в дальнейшем «не посрамит земли русской», будет мстить фашистам за ее поругание, за кровь отцов и слезы матерей.

Старшина лично проверил оснастку каждого миномета, по-хозяйски ощупал каждый ящик с минами, осмотрел снаряжение у бойцов и наконец добрался до еще не остывшей походной батарейной кухни. Выдохнув через отросшие усы, пристально посмотрел на ездового.

— А тебе, водитель кобылы, все ясно? — спросил он врастяжку.

Щуплый белобрысый паренек с васильковыми глазами, зыркая из-под мохнатых ресниц, затараторил:

— Как не понять, товарищ старшина? Все ясно. Колеса начинил тавотом так, что не пикнут, все пожитки упаковал, увязал. Дровишки вон тож…

— Ну, ну, — довольно улыбнулся старшина. Минометная батарея к переходу была готова.

Чем быстрее сгущались сумерки, тем больше оживлялся лес. Прошло еще совсем немного времени, и заросшая бурьянами лесная дорога, раздвигаясь, зашуршала, захрустела под ногами сотен бойцов да истертыми колесами полкового транспорта. По ней, словно по тесному ущелью, потянулась, вздрагивая под тяжестью снарядов, мин, патронов и другого военного имущества и продовольствия, полковая колонна. Притихнув, она с напором устремилась вперед, чтобы самые опасные участки маршрута проскочить, пока не просветлеет небо.

Лежа в тарантасе, Дремов напряженно вслушивался: ему казалось, что полк движется крайне медленно. Хотелось самому сорваться с места, выскочить вперед, повести за собой людей. Побыстрее повернуть на юг и уйти от близкого соприкосновения с противником… Но он сдерживал себя, понимая, что люди делают свое дело и делают его хорошо.

Опрокинувшись навзничь, Дремов стал вспоминать свои молодые годы, службу в Житомире, своих командиров-наставников и расставание с ними при переводе в Белоруссию. Там он встретился с Анной. Казалось, что радости не будет конца, что вместе они обретут свое счастье. И вдруг все оборвалось… Где она сейчас? Никаких вестей. Да это и понятно. Теперь ищут и еще будут долго искать друг друга миллионы людей.

От грустных мыслей не так-то просто избавиться. Дремов закрыл глаза. Тяжело вздохнул. Тихо шуршали по песку колеса тарантаса. Со стороны противника изредка потрескивали пулеметные очереди, но теперь они раздавались уже где-то далеко в стороне. Успокоившись, Дремов прикорнул.

Через час с небольшим по спицам колес дробно застучали ветки придорожного кустарника, а еще через несколько минут над головой замелькали черные шапки сосен. То здесь, то там вспархивали потревоженные появлением людей птицы. Дремов приподнялся. Далекое небо серебрилось угасавшими звездами. «Светает», — подумал он. В ушах зазвучал строгий булатовский голос: «Укрыть! Замаскировать!»

Послышалась команда. Офицеры штаба встречали подразделения и направляли их в назначенные районы. Кто-то указал место и ординарцу.

— Давай правь влево, вон туда, под сосны. — Солдат чмокнул, дернул вожжами. Тарантас, несколько раз подпрыгнув, остановился под черным шатром упругих ветвей. «Значит, дошли».

Осторожно перевернувшись на бок, Дремов сошел на землю. И справа и слева, насколько можно было различить в предутренней синеве, он видел тянувшиеся в лес подразделения полка. Со всех сторон доносились приглушенные команды. Все торопились.

Тихонько выйдя на опушку леса, Дремов прислонился к дереву и стоял под ним до тех пор, пока не подошли последние подразделения.

Лес ожил, загудел, как встревоженный улей. Потянуло табачным дымком. Закипела обычная солдатская жизнь.

Возвратясь к тарантасу, Дремов застал склонившегося над картой начальника штаба. Освещая фонарем пройденный маршрут и район сосредоточения, Великий что-то отмерял циркулем.

— Что, брат, все меряешь? — Иван Николаевич положил руку на плечо подполковника.

— Смотрю, как оно может выглядеть дальше.

— Надо полагать, будет поворот от Тихомира в сторону Гринева. Вот так. — Наклонившись к карте, Дремов провел карандашом на юго-запад.

Совершив еще три ночных марша, полк оказался в двух десятках километров от Десны южнее Гринева, и Дремова вызвали вместе с начальником штаба к генералу Булатову.

Выслушав короткий доклад о положении дел в полку, Булатов развернул на столе большую, хорошо отработанную штабистами карту. Подозвал к столу офицеров.