Крутыми верстами

Торопясь к переднему краю, Дремов беспокоился не только о том, как побыстрее добраться до реки, чтобы, взглянув на нее своими глазами, определить порядок переправы полка, но и о том, как осуществить скрытый прорыв в глубину. При этом основные надежды он возлагал на то, что, когда наши дивизии после форсирования перейдут в атаку на широком фронте вслед за ураганным огнем многих сотен орудий, развивая наступление в сторону Гринева, у противника, несомненно, наступит замешательство.

Дремов был очень доволен, когда лейтенант-сапер, поднявшись из окопчика у дороги, преградил ему путь. Пришлось спешиться.

— Тут и есть передний край? — улыбнулся он продрогшему офицеру.

— Так точно! Противник совсем близко. Швыряет минами по кустам, а то и вдоль всей дороги.

И как бы в подтверждение слов офицера недалеко позади грохнуло несколько разрывов. Пришлось укрываться в придорожной канаве и возобновить продвижение, когда обстрел прекратился.

— Тронулись! — подал Дремов команду.

Лейтенант впереди, Дремов за ним. Пригибаясь под набрякшими плащ-палатками, чавкая намокшими сапогами, офицеры один за другим потянулись к реке. Последним, морщась от боли в ноге, ковылял начхим. Закусывая губу, он скрипел зубами, даже тихо матерился, но не отставал. Болел человек за службу.

Оказавшись в глубокой щели недалеко от реки, Дремов взялся за бинокль. И хотя из-за хлопьев тумана, низко повисших над водой, просматривалось лишь зеркало реки да узкая полоска противоположного берега, он не прекращал наблюдения. Глядя на Десну, он в то же время думал уже о Днепре. Мысль о прорыве к тому заветному овалу в районе моста и райцентра Кужарин, нанесенному на его карте самим комдивом, теперь занимала все его внимание. Овал за Днепром теперь стал чуть ли не смыслом всей его жизни.

Ночь наступила как-то сразу, совсем незаметно, но батальон Заикина к тому времени уже подтянулся к реке. Ожидая начала огневой подготовки, которая должна была предшествовать броску войск первого эшелона за реку, батальон готовил и свой бросок: выдвигал к воде заготовленные в тылу несколько плотов, проверял исправность полученных надувных лодок.

Как только прогремели артиллерийские залпы, пламя замигало на земле и в небе, заплясали кусты и деревья, кое-где вздыбились шипящие фонтаны и на реке, а снаряды все рвались и рвались. Когда дали залп «катюши», подразделения хлынули к берегу, а еще через какой-то миг по воде ударили, словно крылья взлетевших птиц, лопасти весел, лопаты, попавшиеся под руки куски досок, жерди. Река сплошь покрылась людьми.

Вслед за подразделениями первого эшелона к реке бросился и Заикин. Не прошло и получаса, как батальон оказался на западном берегу, а спустя еще десяток минут Дремов получил от комбата доклад о начале движения.

Незамедлительно начали переправу главные силы полка, и к тому времени, когда в густых облаках над участком его переправы повисли вражеские осветительные снаряды, их уже и след простыл.

Оказавшись вдали от реки, Дремов продолжал торопить командиров подразделений. Направляясь в голову колонны, он то и дело повторял: «Быстрее! Быстрее!» Малый привал был сделан лишь после того, как полк оторвался от реки на несколько километров.

Проходя мимо штаба второго батальона, Дремов услышал неуверенные выкрики старшего лейтенанта Белика, назначенного после ранения капитана Лаптева временно командовать батальоном. С трудом отбиваясь от наседавшего на него широкоплечего чубатого бойца, Велик пытался доказать, что тот требует недозволенного. Тон разговора обеспокоил командира полка.

— В чем дело? — строго спросил он.

— Да вот этот… — раздраженно произнес старший лейтенант, мотнув головой в сторону широко расставившего ноги бойца. — Этот… Этот сержант…

— Не сержант, — перебил его боец. — Докладывал вам. Сержанта мне никто не давал! Старшина я первой статьи. Юхим Корж! Никакой не сержант, — высек он, как кресалом, и сделал широкий шаг к Дремову. Приставляя ногу, звучно щелкнул каблуками: — Как же это, товарищ командир, не пускает. Шесть лет на Черноморском флоте, два года в пехоте, а тут вот он — дом! — Боец со злостью зыркнул назад. — Не к сиське тянет! Совсем не к ней… По делу… Так что ж это?

Дремов понял, что в просьбе Коржа следует разобраться.

— Постой, Корж. Доложи толком. В чем дело?

Разъяренный здоровяк продолжил путано, сбивчиво:

— Ну как тут, товарищ командир, прикажете, чтобы проходить рядом с домом и не забежать? Вот она, хата, батько, мать. Тут родился, излазил все плавни, знаю каждый куст, а они… — Корж сделал резкий поворот головой в сторону Белика.

Старшего лейтенанта явно взорвало. Стараясь оттеснить бойца, он стал перед ним, вытянув к Дремову гусиную шею:

— Было так, товарищ полковник. Прибыл этот моряк к нам в батальон из госпиталя, и не как-нибудь, на коне. Объявил себя старшиной, и вот дай ему отпуск. Никого и ничего не признает.