Крутыми верстами

Но случилось неожиданное: находившийся в ячейке рядом ординарец рванулся вперед. Заикин увидел, как Кузьмич, выхватив из сумки противотанковую гранату, бросился к самоходке. Грохнул взрыв. В дыму и пламени затрещали, словно подожженная копна пересохшего камыша, патроны. Оглушенный взрывом, комбат все же поднял голову. Рядом продолжало бесноваться черное пламя. Не могло быть сомнения, что Кузьмич погиб, но тут он заметил тень человека, метнувшегося из пламени. Комбат поспешил на помощь. Свалившись в неглубокую воронку, солдат отхаркивался кровью.

— Ты что, сдурел? — обрадованно вырвалось у комбата.

— Ладно, обошлось… — отозвался ординарец.

Воспользовавшись тем, что пехота противника осталась без танков, Заикин решил расправиться с ней до конца и повел своих солдат в рукопашную схватку.

В пороховом дыму слышался нараставший топот, выкрики обезумевших людей, треск автоматов, взрывы гранат. Заикин на какие-то доли секунды потерял равновесие, качнулся, а выпрямившись, оказался с глазу на глаз с долговязым унтером. Подслеповато сощурившись, фашист весь напрягся, сделал выпад, норовя нанести длинный укол в живот. Отпрыгнув назад и мгновенно изловчившись, Заикин ударом автомата вышиб у фашиста винтовку и с такой силой двинул его прикладом под нижнюю челюсть, что тот свалился замертво. Продолжая исступленно колошматить всех подряд прикладом, комбат забыл об опасности. Услышав окрик за спиной, повернулся. Рядом стоял Кузьмич. Продолжая держать ствол автомата направленным в грудь валявшемуся на земле гитлеровскому офицеру, он только и смог проговорить:

— Кузьмич, ты?

Осмотревшись, комбат понял, что роту Супруна поддержала еще и третья рота. Поэтому-то и образовалось некоторое равновесие сил.

Противник, не выдержав рукопашной схватки, стал откатываться назад. И когда со всех сторон вновь прозвучало дружное «ура», Заикин увидел, как с автоматом в руках ведет свою роту в атаку Супрун.

А тем временем к танкам, атаку которых отразил первый батальон, присоединилось еще несколько «пантер», прорвавшихся на участке соседа. Не встречая серьезного сопротивления, они вскоре вышли в район огневых позиций артиллеристов. И хотя появление небольшой группы танков в глубине обороны полка не представляло большой угрозы, Дремов посчитал, что и с ней надо покончить как можно быстрее.

— Артиллерист! Разведчик! — позвал он.

С потеками грязи на перекошенном лице как из-под земли появился тот остроглазый паренек, который помог Дремову уложить на дно окопа Кобзева.

— Слушаю вас, товарищ полковник! — поднял он руку под козырек. Дремов привлек паренька к себе и, взмахнув рукой в ту сторону, откуда доносился приглушенный грохот танков, спросил:

— Слышишь?

— Так точно!

— Второй пушечный дивизион, на рубеж номер два!

— Понял!

Паренек убежал, а спустя несколько минут дивизион, перемахнув высотку, развернулся на противоположном рубеже и тут же открыл огонь по «пантерам».

Поручив Великому уточнить обстановку у соседей, Дремов поспешил встретить бежавшего со стороны переднего края полкового разведчика капитана Сорокина. Взмахивая руками в сторону правого фланга, разведчик выкрикивал:

— Танки! Танки! Развернулись сюда!

Дремов увидел, как несколько танков неслись с сумасшедшей скоростью в сторону его НП. Через несколько минут они оказались совсем рядом.

— Ложись! — крикнул он во всю мощь своего голоса, как бы стараясь заглушить нараставший грохот. И тут, когда один из танков приблизился вплотную к траншеям наблюдательного пункта, в ходе сообщения вдруг появился солдатик с широко раскрытыми обезумевшими глазами. Ничего не видя перед собой, он бежал длинными прыжками, а оказавшись в конце хода сообщения, бросился на высокую земляную стенку, подпрыгнул, и намертво ухватился за колючий куст. Его тело безжизненно повисло в воздухе.

— Ты куда! — закричал Иван Николаевич, дернув солдата за ремень. Тот, вытянувшись, очумело моргал глазами, а когда гусеницы танка блеснули ему в лицо, упал на дно траншеи.

Один танк прорвался через НП, другие промчались рядом. Тут же послышался пушечный огонь за рощей. По танкам били артиллеристы.

— Рацию! — выкрикнул Дремов, а когда оглянулся, то увидел над ячейкой начальника штаба глубокий след гусеницы. Великий рванулся к нему и тут же упал навзничь.

— Что с тобой? — наклонился к нему Дремов.

— Да так… Пройдет, — простонал Великий.

— Садись отдышись, — проговорил Дремов, помогая майору выпрямиться. Опустив на грудь отяжелевшую голову, Великий слабо постанывал.

К Дремову поспешил немолодой рыжеусый сержант — начальник дивизионной радиостанции.

— Рацию починил, товарищ командир. Прикажете вызывать комдива?

— Да, да. Вызывай!

* * *

Ставя Дремову задачу по обеспечению контратаки, Булатов предупредил:

— Имейте в виду: полки второго эшелона после контратаки будут отведены в тыл для выполнения других задач.

Возвращая трубку сержанту, Дремов спросил:

— Тот бегун твой?

— Так точно, мой! — без задержки ответил сержант, догадавшись, что речь идет о его помощнике, бежавшем от танка. — Больше не побежит.

— Это почему же? — посмотрел на него Дремов.