Круз (ЛП)

— Я был в оцепенении. Много пил. На самом деле, из-за этого у меня возникло гораздо больше проблем, чем мне хотелось бы признать.

— Ага, думаю, той пьянки было более чем достаточно.

— Прошлой ночью ты была весьма забавной.

— После того, как выпью, я слишком много говорю и смеюсь.

— Это было мило.

Я сморщила нос.

— Не думаю, что хоть что-то во мне было милым, а не жалким.

— Мы очень похожи.

Схватив свой стакан с водой, он поднёс его к губам.

— Не думаю. Я ненавижу сражения, в то время как ты — боец.

— Меня воспитал отец.

— Без матери?

Он покачал головой, и в каждой черте его лица проглядывалась печаль.

— Не-а. Я результат односторонней любовной истории.

— Так ты тоже ненавидишь День матери? — Спрашиваю я.

— Презираю.

— У нас может оказаться намного больше общего, чем я думала.

— Ага, отец обрюхатил девушку в колледже. Она стремилась к большему — социальный класс, деньги и власть. Она хотела отдать ребёнка на усыновление, но мой папа боролся за меня.

— Судя по всему, он хороший парень.

— Твой отец и мой — они очень похожи.

— Как ты попал сюда?

— Наши отцы в прошлом были хорошими друзьями, хотя несколько раз им приходилось сражаться друг с другом за пояс чемпиона. — Он закинул последний кусочек пончика в рот. — Папа, перед своей смертью, велел мне прийти сюда.

Потянувшись к нему, я схватила Круза за руку, так отчётливо видя боль на его лице.

— Мне жаль.

— Ага, никогда не думал, что продам его спортзал, оставив позади его наследие, но я просто не мог справиться со всем этим. Думаю, он знал, что всё так и закончится. Мне потребовалось несколько лет, чтобы набраться смелости сделать это.

— Забавно, насколько правы иногда оказываются отцы.

Перевернув свою ладонь, мужчина переплёл наши пальцы.

— Да.

— Как ты справился с его похоронами и прочим?

— Много выпивки, душевной боли и попыток обуздать эмоции.

Я чувствую, как слёзы застилают мои глаза.

— Они — всё, что у меня есть. Они пожертвовали всем ради меня. Abuela убедилась, что я отправилась в колледж и смогу воплотить свои мечты.

— Сбереги это. Не замыкайся в себе, отрёкшись от их тяжёлого труда, поверив в то, что ты ничего не стоишь.

— Это больно, — признаюсь я, позволяя пролиться слезам.

— Это так, и люди будут говорить наитупейшие вещи. Теперь я предупреждаю тебя.

Тыльной стороной ладони, я утираю слёзы, что бегут по моим щекам.

— И люди будут говорить, что со временем станет легче, но это не так. Как по мне, с каждым прошедшим днём становится только сложнее. Мне хочется позвонить ему, по крайней мере, раз десять на дню, чтобы рассказать о тренировках и о моём следующем сопернике.

— Независимо от времени, я разговаривала с ней каждый вечер, прежде чем отправиться спать, — признаюсь я.

— Каждое утро, несмотря на то, что я нахожусь в Вашингтоне, а не в нашем зале в Техасе, я окидываю взглядом тренажёрку, ожидая его увидеть. И совсем неважно, сколько прошло месяцев.

За разговором, мы открывали друг другу ту боль, с которой пришлось столкнуться в собственной ситуации. Дюжиной пончиков позже, и множеством историй, Круз оплатил счёт. Я ещё не готова пойти домой. Я слышала о стадиях скорби, и теперь задаюсь вопросом, является ли моё состояние частью этого.

— Что же, звучит так, словно мы будем отмечать День матери в этом году вместе? — Предлагаю я.

Его широкая улыбка — единственный ответ, который мне нужен.

— Чем будешь заниматься остаток дня? — Спрашиваю у мужчины.

Он открывает дверь, ожидая пока я выйду.

— Я тренируюсь трижды в день.

— Ого, впечатляет.

— Эти пушки не появляются за один момент, — он согнул руку, демонстрируя мне свои бицепсы.

Рассмеявшись, я отталкиваю его.

— Воу, полегче, Тигр.

— Так же я не пью и не ем вредную пищу во время тренировок, — подмигнул Круз.

— Интересно.

— Ага, я оправдываю это тем, что ты заставила меня это сделать.

Я не сдержала ещё один дружеский смешок.

— Что, если бы я сказала тебе прыгнуть с моста?

— Очевидно, я бы прыгнул.

Круз пожал плечами, засунув ладони в карманы своих голубых джинс.

— Есть время для прогулки? — Спрашиваю я у него с надеждой.

— Конечно. Показывай дорогу.

Я жажду, чтобы он взял меня за руку. Мужчина очень горяч, но тут дело в большем. Круз — это комфорт и защита. Я забыла обо всём уродливом дерьме, в которое сейчас превратилась моя жизнь.

В кармане зазвонил мой телефон, отвлекая от мыслей о том, как мне хочется удержать Круза. Номер неизвестен, и, кроме того, сейчас нет ничего более важного, чем лучше узнать этого мужчину. Он заставляет меня забыть.

— Должна ответить? — Спрашивает боец, опустив взгляд.

— Нет.

Продолжив нашу прогулку, я расслабляюсь, когда Круз подстраивается под мой шаг, сократив между нами расстояние. Мы идём в тишине по тротуару в центре Ванкувера. Со всеми этими старыми зданиями, мелкими семейными магазинчиками — это моя любимая часть города. Это великолепно, и, клянусь, моя душа тянется к кирпичным постройкам. Папин зал расположен в противоположной части города, поэтому, когда я была младше, отправиться в центр для меня всегда было одно удовольствие.

— Круз?

— Да, — взглянул он на меня.

— Это ты затащил меня домой прошлой ночью?

Мужчина чуть усмехнулся.