Кружева Бессмертия

Между «чудесниками» и Инфекцией есть связь. Джетуш в этом не сомневался. В измерении Чань-Бо Вечности, пока Буря Стихий уничтожала Ацедия, экселенцы поведали кое-что интересное о Полях Силы и умной энергии. Странно, конечно, что убоги не знают об этом… Или предпочли сделать вид, что не знают? Для чего? А если не знают, то почему прошли мимо, изучая Инфекцию? Ведь, как намекнули экселенцы, магия Бессмертных, достоверных сведений о которой у смертных чародеев имелось столько же, сколько и о Тварце (то есть не имелось никаких достоверных сведений), связана с умным миром. Варрунидей Асирот, чаротворец и командир Серебряных фурий, что-то скрывает? Или — бери выше? Скрывает сам Аваддан?

Прочь вопросы! Долой лишние мысли! Джетуш Малауш Сабиирский торопливо побежал к границе долины, где, судя по отклику Локусов Души, шла магическая битва.

Он надеялся, что успеет.

Очень надеялся.

Глава семнадцатая

Сухим хворостом вспыхнуло огненное заклинание, набрасываясь на пятнистую девку. Пламенная завеса завыла, потирая в предвкушении пышущие жаром руки. «Спалить! Сжечь! Обратить в золу!» — казалось, гудел огонь.

Неправильно. Огонь не разговаривает. Способны изъясняться после соответствующих преобразований элементали Огня, могут поддержать беседу огненные духи, лепечут, отвечая на вопросы, феррокреатуры и, наконец, вещают своим последователям боги-пирофоры. Но не сам огонь. «Говорить» не входит в его определение. Стихия, столь любимая боевыми магами и военными, предпочитает безмолвствовать.

Но какая разница, когда Уолт валяется на земле, его голова залита кровью, а убоговская девица, ухмыляясь, преспокойно идет к элхиду (как ни странно, но то существо — без сомнения Райхгер Цфик-лай-Тораг), идет и небрежно отбивает все ментальные выстрелы психомага? Какая в Тартарарам разница, а?!

Так что пускай огонь говорит — на всеобщем, на олорийском, хоть на орочьем! Главное — спалить! сжечь! в золу обратить тварь, посмевшую ранить Уолта!

«Хорошо!» — ухмыльнулся не умеющий разговаривать огонь; озорным разноцветьем перемигнулись фаерболы — и пламя страстным любовником потянулось к цели. Эльза не жалела Силу, вкладывая ее в заклинание, и на врага готов был обрушиться настоящий огненный ливень.

Голая девица развернулась к огнешарам в тот миг, когда они почти коснулись ее.

Эльзе доводилось видеть выступление Золотого цирка Преднебесной империи, устроенное в честь подписания договора о сотрудничестве между Роланским Союзом и Преднебесной. Тогда ее поразили и позабавили пандарены, похожие на больших панд смертные, необычайно ловкие и подвижные для своей комплекции. Жонглеры-виртуозы, удерживающие в воздухе до двух десятков разнообразных предметов. Умелые метатели, бросавшие ножи и заточенные по кромке кольца в крутящийся барабан с живой мишенью сразу и руками, и ногами — и ножи с кольцами, вонзаясь почти рядом с плотью, ни разу не нанесли даже малейшего пореза. Непревзойденные эквилибристы, балансирующие даже не на канате, а на тонкой нити, натянутой над ямой с кольями; правда, один раз передвигающийся по нити прыжками пандарен сорвался в яму, вызвав у зрителей вопли ужаса. Как оказалось, это была часть номера: циркач в падении выпустил когти на ногах, крепко обхватил ими самый длинный кол и не упал. Удержался, важно раскланиваясь под аплодисменты.

Под конец преднебесный чародей создал из воздуха и золы необычайного вида существ, назвав их драконами, хотя на драконов они совсем не походили. В Королевском зоопарке Олории имелся один, совсем старый и дряхлый. У него были крылья, и он мог плеваться огнем, безвредно растекающимся по поставленному на вольер Барьеру. Драконы восточного чародея больше походили на змей с лапками и усами на вытянутой морде. Но дело не в этом. Драконы по приказу волшебника напали на пандаренов, и «мишки», как прозвала их пришедшая в восторг от представления Эльза, без всякого оружия и магической защиты одолели усатых змей. Они взмывали в воздух без всяких чар, руки и ноги, казалось, удесятерялись, когда пандарены атаковали неправильных Драконов, тела изгибались в непредставимых позах, словно их позвоночник был гибким, как у кошек.

Эльза смеялась и хлопала от всей души.

Но сейчас ни смеяться, ни хлопать не хотелось. Хотя пятнистая девка демонстрировала чудеса ловкости и гибкости не меньшие, чем пандарены в далеком детстве. Она вертелась и изгибалась так, что огнешары либо пролетали мимо Нели, либо попадали под удары ее рук и ног, после чего гасли или отлетали в сторону. Один из отбитых фаерболов врезался в друзу, и кристаллическая громада обиженно сверкнула, валясь на землю грудой осколков. Свою разрушительную силу огненное заклинание не потеряло, но пятнистой с необычной легкостью удавалось превзойти атакующие заклятия.

И при этом она не колдовала.