Кружева Бессмертия

— Подойди к пирамиде, волшебница. Помоги мне, и я отплачу помощью. Вылечу твою руку и отвечу на вопросы Посланника.

Почему? Почему они все говорят об Уолте такое? Хоббит-Охранитель, теперь Маг-Дракон. Ведь Уолт просто боевой маг, Магистр. Ему скоро защищать кандидатскую работу, сдавать экзамен на первый разряд. Почему же они говорят с ним так, будто он замешан в эту пляску безумных Сил, превосходящих любые известные Эльзе? Она знала, что Уолт особенный…

Но не настолько же!

Девушка подошла к пирамиде. Сила. Воистину Сила. Пускай не плещется океаном, как магия убогов-чаротворцев, пускай не сдавливает, словно аура Лорда-Повелителя (наверное, Маг-Дракон поставил заслоны, позволяющие ей дышать вблизи этого Источника Силы), но магу одного взгляда, одного присутствия рядом хватит, чтобы оценить истинную Мощь, скрытую в четырехгранной конструкции. Мощь, что превосходит Силу Бессмертных, как мчащая в небесах гарпия-охотница превосходит обычного сокола.

А раньше Эльза думала (верила! знала!), что лишь Тварец возвышается над богами. Трудно и представить, насколько же велика Его Власть?!

Маг-Дракон, наблюдавший за ар-Тагифаль из полуприкрытых век, усмехнулся.

Пирамида, оказавшаяся высотой с Эльзу, вдруг начала раскрываться, поприветствовав магичку ударом упругого ветра, заставившего пошатнуться. Одновременно с ветром ее обдало запахом лаванды, роз и дивного цветка папоротника, растущего только в Лесах Кенетери. Сила, что могла растереть ее в порошок и не заметить, мягко обтекла Магистра, оставив на языке Эльзы привкус горького лекарства — таким в детстве поил ее дедушка, едва почувствовав приближающуюся к внучке болезнь.

Стенки пирамиды медленно опустились, выпуская из внутренностей магической конструкции слепящий поток света. Эльза поспешила убрать Вторые Глаза и прикрыла обычные глаза рукой, не в силах выдержать яркого сияния, переливающегося такими концентрированными сгустками октарина, эннеарина и декарина, что Топосы рядом с ними показались бы бледной немочью.

Потом смотреть стало легче. Еще один заслон Мага-Дракона?

Из сияния начали подниматься сложные знаки, напомнившие Эрканы, но, в отличие от Эрканов они не состояли из множества Фигур, Образов, Рун и Символов. Кричащая толпа на площади, где толстый купец соседствует с благородным рыцарем, маг-лекарь с кузнецом, поэт с рыбаком, серый чиновник из городского совета с напыщенным дворянином, — вот что такое Эрканы. А эти знаки, отсвечивающие благородным нефритом, скорее походили на отшельников, в глуши лесов или в дали пустынь предающихся одиночеству; еще чуть-чуть — и исполнится обет, и боги снизойдут с небес, дабы вознаградить анахорета, но отшельник улыбнется и вернется в скит, ничего не попросив, оставив Созидателей недоуменно переглядываться и разводить руками.

— Не бойся, — прошептал Маг-Дракон, горой возвышаясь над Эльзой и раскрывшейся пирамидой. — Подойди к Рунам Вечности и коснись их Ангниром. Остальное сделаю я.

Знаки-отшельники преодолевали затворничество и складывались в закручивающиеся спиралями письмена, вытягивающиеся в небо. Чтобы дотянуться до Рун Вечности, пришлось стать на одну из опустившихся стенок. Копье Богов, называемое уже и Наследием, и Деструктором Бессмертия, проткнуло слепящее сияние, словно черноимперский легионер чудище из Адских Джунглей. Наконечник с вызывающе торчащим крюком дотронулся до нефрита. Правую руку Эльзы словно укусили тысячи комаров, Копье Богов вспыхнуло золотом, окатило ар-Тагифаль отблесками драгоценного металла — и внезапно сбросило с себя эннеариновое поле, как змея сбрасывает чешую. Руку Эльзы обтекло октариновое сияние, сочное, яростное, с переплетенными внутри золотыми и серебряными нитями — совсем не похожее на однотонный октарин Фюсиса. Сияние, только что бывшее Ангниром, вытянулось, распухло, принимая форму морской раковины, из спирального конца которой торчит длинное пурпурное лезвие. Горловина раковины, расположившаяся на уровне головы Эльзы, полнилась октарином с изящными кружевами золота и серебра.

— Можете спрашивать, — благосклонно сказал Маг-Дракон, укладываясь рядом с раскрытым бутоном пирамиды и улетающими в белое небо знаками-отшельниками. Крылья сложились пополам, белоснежные молнии утихли. Хвост пару раз хлестнул воздух и успокоился.

Все? Никаких сотрясающих реальность Слов, никаких светопреставлений, от которых темнеет в глазах, слабеет тело и гаснет сознание? Неужели действительно только коснуться Ангниром Рун Вечности — и все? Трудно поверить. Хотя преподаватели Школы не раз и не два говорили студентам, что самое удивительное и сложное — в обыденности, в простых повседневных вещах, не требующих грандиозных магических усилий.

— Где мы? — быстро спросил Уолт. — Что это за место… Высокий?

— Неужели все так плохо, Проводник? — Урлангур насмешливо покосился на Магистра правыми глазами, закрыв левые. — Неужели ты так противостоял своей сути, что забыл элементарное?

— Ты обещал ответить, Высокий.