Кружева лабиринта

– Кстати, за книгу не переживай! – крикнул Лео вслед. – Я знаю её наизусть,

Без воли я оглянулась. Лео стоял на прежнем месте, убирая руки в карманы, и провожал меня тихим восторгом сияющих глаз. В благодарность за встречу мои губы отдали ему счастливую улыбку, и я скрылась за дверью.

Отец находился за столом на кухне, а рядом с ним – Лора Смит, пригубившая бокал красного вина. Разувшись и помыв руки, я заняла место напротив Лоры.

– Почему ты не здороваешься с Лорой, дочка?

Я злобно поглядела на Лору. Изящно орудуя ножом, Лора отрезала кусочек мяса, с прирожденной женственностью подносила вилку ко рту и, воздействуя на меня глазами, деликатно пережевывала его.

– Не дави на девочку, Авраам! Под словом «психолог» подростки слышат слово «психиатр», потому избегают нас. Только смею заверить в подлинности этого заблуждения: у психиатров есть пациенты. У меня же – только друзья.

– Что вы мне голову морочите своими понятиями?

– Кэти! – вскричал отец (впервые за мою жизнь). – Что ты себе позволяешь? Разве так мы с мамой тебя воспитывали? Я не узнаю тебя. Моя дочь не была неотесанной грубиянкой!

– У твоей дочери была мать, а не друг психолог, которая пытается одурманить её отца навыками Фрейда.

– Кэти, прекрати! Объясни-ка лучше, почему ты позволяешь обнимать себя каким-то бесстыжим… – он замялся в силу неумения браниться, – селезням!

Я подскочила из-за стола только что пар не пуская из ушей и, гневно топая, поднялась по лестнице. На втором этаже, замедлив шаг, я посмотрела вниз. Лора положила свою руку на руку отца и устремила на него взгляд, переполненный лаской.

– Авраам. Ты зря накалил атмосферу! Теперь она сильнее отдалится от тебя.

– А как я должен был поступить? Сделать вид, что я не видел, как её обнимает этот сопляк? А что дальше? Она придёт и скажет, что беременна?

Отец взялся за лохматую голову двумя руками, а Лора обошла его стул и положила ему руки на плечи.

– Не изводи себя раньше времени. Поверь специалисту, не год разгребающему проблему сложного периода в жизни детей: всё образуется, наберись терпения.

Негодуя, в тот момент я измерила всемогущую власть Лоры над папой. Она змеёй обвивала мужчину, понесшего утрату, и подчиняла его разум магией психологии. Она знала, как сейчас он нуждается в поддержке и шла прямиком к назначенной цели. С моей стороны дело уже состояло не в ревности. Я презрела Лору за тихий омут поведения, из которого вот-вот должны были вылезти черти. Я не верила ей и её заботе.

Отец вникал молча, и она, разминая ему плечи, продолжила:

– Мужчине не в пору обсуждать такие личные темы с дочерью. Пойми, она уже не девочка, она превращается в девушку! И те гормоны заставляют кровь быстрее растекаться по жилам. Это зов природы, ты ничего не сможешь с этим сделать. Она наивна, но не так глупа, как старается внушить окружению. Ей нужно время. Оставь попытки говорить с ней о любви, я сама с ней потолкую.

– Спасибо, Лора, – отец с неистовой благодарностью сжал её руку на своём плече. – Не представляю, что бы делал без твоей помощи! Кэти становится такой невыносимой и неблагодарной. Я всё делаю ради её блага. А она этого не ценит!

– Не накручивай себя! Просто запомни одну вещь, которую сейчас скажу, и прими её, как неотъемлемый закон существования – не делай ничего ради кого-то: ни ради дочери, ни ради жены, ни ради друзей, поскольку они, скорее всего, в этом не нуждаются.

Злая на весь свет я отскочила от перил лестницы и бросилась в мансарду. Мои щеки дышали жаром, а мысли искали способ избежать беседы с Лорой. Способ был один: покинуть дом. Я бросила рюкзак и поглядела в окно. Солнце утопало в кровавом закате, а над особняком Ньюмана кружили вороны. Собираясь спрятаться там от всего мира, я переоделась. Торнадо спал на моей кровати, свернувшись калачиком, и уже никто не поверил бы, что он даст фору любому ветру, гуляющему по пустыне. Испытывая голод, я прихватила с собой немного денег, чтоб на обратном пути купить печенье, а также карманный фонарь, необходимый для осмотра дома, и направилась к двери. Раздался стук, и, не дожидаясь разрешения, с улыбкой вошла Лора. Её изучающий взгляд устремился на меня и фонарь в моих руках, а после уже на Торнадо.

– Невероятно! Я и не знала, что здесь ещё один маленький житель. Как его зовут?

Не ответив, я протиснулась между Лорой и открытой дверью и побежала по ступеням вниз, пряча фонарь в карман. Отец сидел в кресле, потирая виски пальцами. Он хотел что-то сказать, наблюдая, как я темпом лошадиных скачек преодолеваю лестницу, но не успел, поскольку я прихватила куртку, нырнула в сапоги и захлопнула дверь.