Кружева

– Премию принёс, а за что не сказал. – Ответила мама.

– Видишь сватья, какой у тебя муж скромный. У Димы в очень ценном немецком приборе сломалась малюсенькая штучка. Такую запасную часть, днём с огнём не найдёшь. Два года они суетились, пытались выписать из Европы, но никак не получалось, а твой супруг взял и смастерил эту деталь. Все сотрудники, просто глазам не поверили.

Люба знала об этом случае, но почему-то не рассказала маме Зоиньке. Девушку охватили гордость за своего папулю, и стало стыдно.

– Нужно будет напомнить Дмитрию Борисовичу, чтобы он рассказал эту историю при Ёжиках. Пусть знают, какой у них дедушка!

– Да Витя действительно хороший специалист. – Согласилась мама. – Когда работал на заводе, то это считали само собой разумеющимся, а после того как уволился, то сразу оценили. На прошлой неделе ему оттуда названивали, просили прийти на завод и чем-то помочь. Витя был занят в институте и не смог к ним приехать, так в воскресенье, с самого утра явился начальник цеха и увёз его с собой. Я стала ругаться, когда муж приехал поздно вечером, от усталости он еле стоял на ногах. Витя же улыбнулся и говорит:

– Не ворчи мать, вот тебе денежки на новую теплицу.

– Представляешь Света, раньше ему такие деньги за половину месяца платили, а он и тогда делал то, что никто сделать не мог. А ещё, когда устанавливали памятник Серафиме Матвеевне и Федору, муж смастерил очень красивые штучки, которые держат цепи на столбиках. Они кажутся кружевными.

Люба, слушая маму, представила могилку Федора и тёти Симы. Она долго искала мастера, который сделает памятник по её эскизу. Чёрную мраморную плиту заплетали белые кружева. Они начинались с тонкой ниточки и постепенно расширяясь, опоясывали памятник несколько раз, затем опять переходили в нить, которая обрывалась. В верхнем левом углу, располагались фото Федора и Серафимы Матвеевны, которые они нашли в архиве завода. В нижней части плиты, художник изобразил мужчину и низенькую женщину, которые держали друг друга за руки. Перед памятником они с мамой посадили различные многолетние цветы, которые цвели поочерёдно до глубокой осени. Сама могила огорожена столбиками, к которым прикреплены цепочки. Те самые штучки, о которых говорила мама, действительно издалека смотрелись как кружева.

С перезахоронением тела Серафимы Матвеевны были большие сложности. Люба не являлась родственницей и поэтому ей везде отказывали. Проблему решил папа. Он переговорил с рабочим, который копал могилы и всё быстро утряслось, Причем после всего, им выдали официальные документы, правда премия этому мужчине была немаленькой. На годовщину смерти тёти Симы, Люба вместе с Андреем привезла на кладбище Маргариту Игоревну и ещё трех старушек, знавших их семью. Они расплакались, увидев памятник, и сказали, что мастер изобразил соседей очень похоже. Теперь каждый год, в годовщину смерти их соседки, Люба возит пожилых женщин на кладбище. Правда, в этом году старушек было уже только трое. Маргарита Игоревна чувствует себя неплохо, её, по рекомендации Любы теперь опекает Людмила, так как Андрей категорически запретил жене ходить по домам стариков.

Думая про тётю Симу, девушка вспомнила о другой могиле. В прошлом году она попросила мужа отвезти их с Ириной Сергеевной и Валюшей в деревню. Памятник Витька выделялся среди других могильных плит. Художник работал с фотографиями парня и Валюшиными рисунками, поэтому изобразил его очень удачно. Витёк смотрел на них, со своей неизменной озорной улыбкой, полулёжа на диване.

– Спасибо, Люба. – Сказала Ирина Сергеевна, глядя на портрет сына. – Мы обратились к тому художнику, которого ты нам посоветовала, и, остались, очень довольны. Все говорят, что Витюша здесь как выглядит как живой. Они, молча, посидели на лавочке рядом с могилой. Всё в этом месте дышало тишиной и покоем. Стройные берёзки, которые росли неподалёку, неторопливо покачивали своими длинными ветвями. Казалось, они танцевали вальс. По зелёной опушке, шапками были разбросаны белые, жёлтые, и сиреневые цветы, их нежный аромат витал в воздухе.

– Как здесь хорошо, спокойно, никакой суеты. – Заметил Андрей.

– Витюше тоже нравиться. – Добавили Валя.

– Не могу избавиться от ощущения, что Витя стал улыбаться радостнее. – Задумчиво проговорила Люба.

– Мне тоже так кажется. – Согласилась Ирина Сергеевна.

– Когда мы приезжаем, Витя всегда радуется. – Абсолютно серьёзно сказала девочка.

Ирина Сергеевна разложила на могилы блинчики и конфеты. У кладбищенской ограды, она рассыпала крупу.

– Пусть птички поминают тоже. – Пояснила она.

– Валюша, что ты сейчас рисуешь? – Спросила Люба.

Пейзажи рисую, дома, цветы. Людей рисую мало, только своих. Мамочку нарисовала, тётю…. Симочку вашу. Она у вас такая…. Живая. И глазки у неё…. Она понимает то, чего не знает. Тебя снова нарисую…. С Андреем. Вы красивые…. – Задумчиво говорила девочка.

Они ещё раз посмотрели на кладбище и автомобиль тронулся. Им навстречу, сгорбившись, шёл пожилой мужчина с седой головой.

– Это папочка мой, остановите машину! – Закричала Валюша.