Кружевница из ковена Будриоли

Я почувствовала, что в мое тело вторгается нечто чужеродное, холодное, мерзкое. Тьма расползалась по моим венам, словно яд. Ноги подкосились и я упала.

- Маша! – Вревский бросился ко мне. Его большие руки обхватили меня и дернули вверх. Словно сквозь вату я услышала, как он кричит: - Что делать?! Что с ней?!

Вокруг нас началась какая-то суета, а я не могла пошевелиться. Тьма впитывала меня, будто губка воду. Но я не могла позволить ей поглотить себя. В этот момент на мою грудь прыгнуло что-то тяжелое. Орель!

- Борись! Борись с ней! – голос Алексея прозвучал прямо у моего уха. – Вытолкни ее из себя!

Я вспомнила всю свою жизнь, глаза Льва и почувствовала, как внутри нарастает тепло. Оно превращалось в настоящий огонь, выжигающий тьму изнутри. А потом я ощутила, что кот вытягивает из меня остатки зла, приблизив морду к моему лицу.

Сознание потухло, на меня навалилась темнота, будто в комнате выключили свет.

- Эй… Посмотри на меня!

Требовательный мужской голос привел в чувство, и я с трудом подняла веки. Яркий свет ударил в глаза, заставив поморщиться. Когда я привыкла к нему, то увидела, что сижу в саду. Вокруг цвели цветы, щебетали птички, сладкие ароматы щекотали ноздри.

- Ну, здравствуй, Евгения.

Передо мной стоял тот самый старик-бутафор, которого я ограбила в прошлой жизни.

- Вы? – я огляделась. – Где я нахожусь?

- В одном прекрасном месте, - улыбнулся он. – Можешь называть его раем.

- Я умерла?

- Нет. Ты спасла наш род, Евгения, - старик улыбнулся. – Я потомок рода Вревских. И мне пришлось долгое время скрываться от тьмы по разным мирам. Но теперь я могу отдохнуть.

- Я не понимаю…

- Все просто. Будущее изменилось. Лев никогда не станет черным мастером, а значит и мои мытарства закончены, - ответил он. – Я всегда верил, что ты справишься.

- Но разве я одолела ведьму? – удивилась я.

- Да. Ты сделала все, что могла. Ты сильная и станешь еще сильней, - бутафор погладил меня по щеке. – Все будет хорошо. Прощай, Машенька… Но запомни, когда ты увидишь лилии, значит, опасность рядом. Спасение в том, что будет у тебя на груди… Запомни!

Глава 72

Очнулась я с дикой болью во всем теле. Ныла каждая косточка, каждый сантиметр кожи. Тьма просочилась в меня, оставляя свой черный гнилостный след. В комнате было темно, лишь свет от горящих в камине дров немного рассеивал ночной мрак. На стенах танцевали причудливые тени. Тишина, словно густой бархат, окутывала пространство. Ее нарушали лишь порывы ветра за окном. Уютное мурлыканье Ореля раздавалось откуда-то сверху, и я догадалась, что кот лежит на подушке. Значит, с ним все в порядке. Мой проводник оказался очень сильным существом. Проглотил тьму и не поморщился!

Застонав, я перевернулась на бок и увидела сидящего в кресле Вревского. Он задумчиво смотрел на меня, поглаживая большим пальцем подбородок. Каждый всполох пламени подсвечивал черты его усталого лица, подчеркивая глубокую морщину на лбу.

- Как вы себя чувствуете, Машенька? – теплота в его голосе проникала прямо в душу.

- Не очень хорошо… - прошептала я, улыбнувшись через силу. – Я долго была без сознания?

- Несколько часов. Напугали вы нас знатно.

- Что поделать… Издержки моего ремесла… - хрипло засмеялась я. – Но мы ведь справились. Это самое главное.

- Вы справились, Мария, - поправил меня барон. – Только вы. И я не знаю, как мне отблагодарить вас за это.

- Меня пока не за что благодарить. Ведьма умерла, в этом я уверена. Но мы ведь еще не знаем, помогло ли это вашему сыну? - я села в кровати и опустила ноги на теплый деревянный пол. – Который час?

- Два часа ночи, - ответил барон. – Вам нужно поспать, Мария Дмитриевна.

- Нет, не сейчас. Давайте проведаем Льва, - попросила я, натягивая ботинки. – Где Надя с Алексеем?

- Они остались в гостиной, ждут вашего пробуждения, – Вревский моментально оказался рядом со мной, когда я покачнулась. Его большая рука обхватила мою талию. – Вы неугомонная натура.

- Есть немного… - усмехнулась я, глядя в его глаза. – Что поделать.

- Ничего. Тогда вы перестанете быть собой, - тихо сказал муж. – Это меня бы расстроило.

- У меня нет планов расстраивать вас, ваша милость, - я отвела взгляд, чувствуя, что между нами что-то происходит. Это и волновало, и пугало меня.

Мы вышли из комнаты и направились в детскую. Орель следовал за нами, будто тень.

В комнате мальчика царила сонная тишина. В кресле у камина тихо похрапывала Фима, касаясь подбородком груди. А Лев разметался в кровати, раскинув ручки и ножки. Его щечки горели.

- Мне кажется у ребенка жар, - я осторожно коснулась губами лба мальчика. – Да, так и есть. Позовите сюда Надю, ваша милость.

Вревский кивнул и вышел из комнаты.

Я же смотрела на Льва, и мое сердце сжималось от нежности. Храбрый, добрый малыш…

- Мама… мама… - вдруг прошептал мальчик, протягивая ко мне ручки. – Мамочка…

Я всхлипнула и прижала его к себе, целуя в ароматную макушку.

- Мой хороший… Мальчик мой…

Лев поднял на меня заспанное личико и несколько раз моргнул. Длинные ресницы взметнулись вверх, заставив меня замереть от изумления. Его чистый взгляд был осмысленным и немного испуганным.