Кружевные закаты

«Кто бы мог подумать, – металось у него в голове, – эта малышка, в которой то и воли на грош… Так воспротивится!» Но, подумав, что нет девушки, в которой не жило бы тайное желание и которую невозможно было бы хоть частично опутать, если постараться, он приободрился и, глядя на Неву, улыбнулся. У женщин не в меру развито воображение, оборачивающееся порой против них. Раунд начат, господа. И он выйдет из игры победителем… с трофеем.

6

Это была одна их отвратительных стачек опустившегося люда, на которую порой заносило аристократов, жаждущих вкусить экзотики и тщательно маскирующихся для почетной цели приблизиться к народу. Дмитрий не был здесь частым гостем, но порой его узнавали. Сегодня он приплелся в дешевый кабак под полом, где пахло грязью и крысами, с конкретной целью. И быстро увидал эту цель, похлебывающую жалкое пойло, едва ли заслуживающее называться пивом, из кое-как обтесанной деревяшки.

Пока Дмитрий не увидел его здесь, он не мог поверить в то, что это правда, что Александр Стасов, отец обеих сестер, так опустился. Это было поразительно, ведь каким-никаким, захудалым, неуважаемым, но он был дворянином! Какая-то мрачная непреклонная гордость за свой класс и сожаление, что некогда блиставшие люди закатываются подобно этому, шевельнулась на миг в Мартынове.

Испитое лицо со следами кровоподтеков, то ли вызванных нездоровьем, то ли внешними причинами… Самое что ни на есть удручающее зрелище. Тощее тщедушное тело, устрашающий кашель. Полный разлад личности.

Зачем он здесь? Неужто в самом деле мог всерьез подумать, что этот жилистый преждевременно постаревший мужчина продаст ему дочь? Продаст… Как некрасиво прозвучали собственные мысли. Дмитрий брезгливо дернулся. А все же он приплелся сюда, и не без намерения… Ну, будет обвинять себя. Впервые имея дело с незамужней девицей, он решил не обрушивать на нее свою отработанную и столько раз срабатывающую стратегию, а схитрить. Инстинктивно Дмитрий чувствовал, что путь к постели Анны лежит через шаткое положение ее семьи. В особенности, разумеется, отца…

– Добрый день, – приветливо обратился он к мужчине, остановившийся взгляд которого медленно пополз в его сторону.

Серое сурово – мучащееся лицо на какой-то миг изобразило подобие мысли.

– Мартынов? – вымолвил, наконец, Стасов.

Заложенное во всех высокородных господах, даже оказавшихся в подобных условиях, чувство такта сделало свое дело – Александр Стасов предложил визитеру присесть и приготовился к разговору.

7

– Ваш братец подвернулся мне как раз вовремя, – сообщил он на следующее утро дочерям.

– О чем вы, папа? – внутренне съежилась Анна, памятуя, как они с Дмитрием расстались и до сих пор покрываясь холодным потом при воспоминании о том дне.

– Я уже собрался продавать наше именьице… Но тут он, как ниспосланный господом, нашел меня и разрешил мои тяжкие думы.

– Каким же образом? – сухо спросила Янина, в душе готовясь к худшему.

– Он позволил мне заложить ему имение даже без процентов.

Янина, как у позорного столба, в безысходности подняла глаза на отца.

– Каким же образом вы собираетесь отдавать долг?

– Я налажу доход с имения и этим же расплачусь. Все прекрасно образовалось. Вот что значит родственная поддержка! Как чудно, что матушка ваша была столь высокородна.

– Папенька, – сглотнув, вставила Анна, – что же он сказал при этом? Как повел разговор?

– Ах, не все ли равно! – со свойственной одержимым людям нетерпеливостью начал раздражаться Александр Стасов.

– Папа, – четко выговаривая каждое слово, словно боясь, что он не разберет ее речь, продолжала Янина, – что же будет, если вы не успеете выкупить имение? Мы же по миру пойдем.

– Ах вот, значит, как ты доверяешь отцу! – вспылил он.

– Я лишь хочу предостеречь… – попыталась возразить Янина.

– Наш родственник проявляет благородство, идет навстречу по доброте душевной, отец из сил выбивается, дабы устроить вашу будущность, а вы платите ему черной неблагодарностью? Что же, я совсем дурак, что не смогу распорядиться деньгами, вверенными мне? Вот что значит учить детей… Выучили на свою голову! Шибко умные нынче девушки, как я погляжу – родного отца подвергают критике!

– Он совсем спятил! – рыдая, выговаривала Янина сестре, когда они уединились в своей комнате. – У нас не останется ничего, он все потеряет, все! Нынешнее просветление лишь его слабость, какой конченный человек не думал порой, что не все еще потеряно. Никакого приданого, и лучшее, что сулит нам будущее – это перспектива стать гувернантками, благо хоть институт мне позволили закончить наши непутевые родители. Жить в чужом доме на правах прислуги, всеми презираемой…

– Яня, прошу, уймись, ты разбудишь отца… – пыталась образумить ее Анна, чувствуя ширящуюся пустоту внутри.

– Нет, пусть слышит! – с неожиданной злобой вскрикнула Янина, поднимая с простыней заплаканное непокорное лицо. – Он о самом главном, о детях не заботится, что это за человек?! Чертов эгоист! А нам что, не видеть приданого, жить в грязи из-за его безумных идей? И еще этот Мартынов! Всегда подозревала, что не видать нам добра от него!