Кружево-2

– К сожалению, очень мало женщин осознают, что после унижения жизнь продолжается. И почему он вдруг тебя бросит?

Пэйган нервно вскочила.

– Давай еще пройдемся.

Они молча зашагали вдоль высокой стены кустарника, обрамлявшей парк. И неожиданно леди Свонн прорвало:

– Я спросила его, собирается ли он сохранять мне верность. И эта скотина заявил, в общем, он дал понять… ну, короче, этот гад ответил мне следующее – не знаю, буду ли я верен тебе, так как не уверен, что это в принципе возможно.

Пэйган так точно изобразила напыщенную манеру Абдуллы, что Максина не выдержала и расхохоталась.

– Но это очень умно с его стороны и совсем не означает, что он намерен бросить тебя. Как раз наоборот! Он поступил в высшей степени честно.

Пэйган смотрела на Максину так, будто это была гадалка, предрекающая судьбу:

– Но я не думаю, что гордость позволит мне закрыть глаза на толпы юных блондинок с большими титьками. В теории, возможно, но на практике я вряд ли буду на это способна.

– Гордость всегда вставала препятствием между тобой и Абдуллой. Его яростная гордость и упрямая твоя. Неужели ты еще не осознала, что одно из достижений, которые приходят с возрастом, – это умение идти на компромиссы, умение отдавать и получать.

– Да, я это заметила у тебя и Чарльза – ты отдаешь, а он получает.

Они дошли до изящных чугунного литья ворот и повернули назад.

– Чарльз очень заботится о моем достоинстве, – гордо ответила Максина. – Ну, почти всегда. Да, у него случаются романы на стороне, но он очень рассудителен, и он никогда не унижает меня. Почти никогда.

– Да, ты именно это ставишь во главу угла – твое достоинство и спокойную жизнь. Но чем же твое достоинство отличается от моей гордости, Максина?

– Я делаю ставку на девяносто процентов пирога, а не на пятьдесят процентов алиментов. – Максина резко сняла очки.

– Ну, вот мы уже заговорили о разводе, а я еще ведь пока и не вышла замуж, – рассмеялась Пэйган, и Максина начала понимать, отчего Абдуллу иногда так выводит из себя ее очаровательное легкомыслие.

– О, Пэйган, – вздохнула она, – но ведь Абдулла тот человек, о котором ты мечтала всю жизнь. По-моему, ты должна скакать от радости при мысли, что выходишь замуж за человека, в которого была влюблена столько лет.

– Быть влюбленной и любить – это разные вещи, – ответила Пэйган. – Я не могу себе представить, что полюблю Абдуллу так же, как я любила Кристофера. Он действительно знал обо мне все. Мы доверяли друг другу и потому не боялись показать свои слабые места. Но я никогда не рискну продемонстрировать их Абди. Да и он не доверяет никому.

Вдали показались башни замка, сверкающие на солнце.

– А как насчет тех изумительных вещей, которым его обучали, когда ему было шестнадцать? – напомнила Максина.

Пэйган заколебалась.

– Когда мы в постели, технически он великолепен. Но эмоционально в это не включается. Этот каирский наставник обучил его всему, что касается эротизма, но ничего не рассказал о любви. А я не хочу, чтобы в моих отношениях с мужчиной существовал лишь секс. Я хочу тепла, доверительности и взаимной заботы.

– Но может быть, тебе удастся его изменить? – Максина допустила типичную ошибку всех женщин: предположила, что изменить мужчину возможно в принципе.

– По крайней мере я не так тупа, чтобы на это рассчитывать.

– Но если он сделал тебе предложение, а ты не уверена, что можешь его принять, почему бы вам тайно не обручиться, скажем, на полгода, так чтобы мир ничего об этом не знал? Тогда у тебя будет достаточно времени, чтобы разобраться в собственных чувствах. И эта ситуация тебе ничем не повредит.

Солнечный свет играл в окнах замка. Пэйган еще раз быстро прокрутила ситуацию в голове. Самым заманчивым в идее Максины было то, что она получала возможность отложить решение.

– Максина! По-моему, мы справились с этой проблемой, – улыбнулась она, глядя, как играют под лучами июльского солнца брызги фонтана.

13 АВГУСТ 1979 ГОДА

Оборки снежно-белого кружева мерно покачивались в такт движения бедер Санди, а ее чуть прикрытое воротником бриллиантовое ожерелье сверкало, как звезды на небе Уолта Диснея. Санди скрестила руки, отчего грудь несколько подалась вперед. «Эта отделка действительно отлично скрывает все дефекты, – подумала девушка, – но лучше все-таки, чтобы грудь была больше».

Ладонь портного опустилась ей на грудь и бережно приколола букет из атласных бело-розовых бутонов.

– Как дорого это будет стоить, Кен?

– Давай не говорить о цене, Санди, лучше скажи мне, как тебе все это нравится?

Девушка прекрасно понимала, что, когда предлагают «не говорить о цене», плата будет весьма высока. Ходили слухи, что в делах Кен был прям и быстр.