Кружево

— Ну, потому что мне не нравятся ни слишком молодые, ни слишком старые. Мне нравятся мужчины среднего возраста, но никто из них не хочет признать, что он уже достиг среднего возраста.

— Нет, серьезно, Джуди, неужели у тебя нет своего парня? Ты никогда об этом не говоришь, но не может быть…

— Я знаю достаточно многих, Максина, но ни один из них меня особенно не интересует, вот и все. Иногда я с кем-нибудь встречаюсь, но, похоже, я никогда еще не влюблялась. Знаю, что другие женщины влюбляются постоянно. Но со мной этого почему-то не происходит. Да ездить мне приходится столько, что любой серьезный роман был бы невозможен просто по географическим причинам.

— Может быть, ты просто боишься Посвятить себя мужчине, отдаться ему?

— Чепуха. Брось это, Максина. Просто в жизни есть другие, более стоящие вещи… Мне ведь всего только двадцать два! Мужчины моего возраста не жалуются и не впадают в тоску, если они ни в кого не влюблены. По-моему, женщины придают любви слишком большое значение.

— Ты так говоришь только потому, что сама еще не влюблялась!

— Если не заткнешься, — по-дружески произнесла Джуди, — мне придется запустить в тебя этим бокалом шампанского. — Она подняла узкий, на длинной ножке бокал, по форме напоминавший цветок тюльпана. В нем отразилось холодное красноватое солнце, уже клонившееся за горизонт. — Кстати, почему у тебя в доме нет настоящих бокалов для шампанского? Как это получилось?

— Это и есть настоящий бокал для шампанского, — ответила Максина, сцепляя руки за головой и откидываясь на спинку кресла, на которую был надет малиновый бархатный чехол. — Настоящий бокал для шампанского не должен быть широким и мелким. В широком бокале никогда не почувствуешь букет вина. А кроме того, пню в нем больше соприкасается с воздухом и из него быстрее выходит газ. — Она зевнула, потянулась и почесала лежавшую перед камином черную кошку. — Видишь, я знаю о шампанском абсолютно все, так что даже тоскливо становится.

Джуди уставилась в яркое пламя, а потом обвела взглядом комнату и посмотрела на Максину.

— У тебя абсолютно все есть, — сказала она с усмешкой.