Кружок веселого волшебства

– Пока нет. Давай завтра вечером встретимся у тебя и все обсудим. Что-нибудь обязательно придумаем.

– Сережа, у меня есть к тебе одна просьба – Ринат внимательно смотрел Сергею в глаза, – Проверяй меня утром. И если я не отзовусь – вызывай милицию.

– Не надо так. Держись, дружище – сказал Сергей и вышел из квартиры.

Глава 9. Последняя.

Ночь лилась мрачным, словно воды подземной реки, черным потоком. Где-то в темных подвалах под старыми домами отделялись от сырых стен бесплотные тени, скользили вдоль подземных туннелей, проникали в черные ходы домов, заглядывали в заросшие пылью и паутиной двери квартир. Кого-то звали, о чем-то шептали бесплотные голоса.

Ринат сидел на кровати, скорчившись и зажав уши руками. Периодически он окидывал взглядом комнату, с таким родным пузатым абажуром люстры, книжными полками, уставленными учебниками и любимыми книгами, с поцарапанным письменным столом, на котором темнел согнутый силуэт настольной лампы. Как же хотелось снова вернуться в этот теплый уютный мир, где есть солнце, друзья, книги. Где летом можно купаться в речке, ходить в лес по грибы и ягоды, а зимой играть в снежки и кататься на лыжах. Где теплые руки мамы, спокойный голос отца, где есть смешная непоседливая младшая сестра.

Ничего этого больше не было. Было только полное боли и жажды существование живого трупа. И звучащие вокруг голоса ночи, которой теперь принадлежал Ринат. Ночь лилась потоком, увлекая его за собой.

– Завтра мы встретимся, завтра мы что-нибудь придумаем, – уговаривал себя Ринат.

По набережной проезжали припозднившиеся машины. Периодически подавала голос какая-то ночная птица. С Москвы-реки послышался гудок самоходной бвржи. Ринат не слышал. Зов ночи захватывал его все сильнее и сильнее. «Вставай и иди. Там много теплой беззащитной жизни. Отними ее, забери ее себе. И тогда заполнится твоя пустота внутри, стихнет твоя боль…».

– Я не хочу отнимать жизнь! Я хотел быть врачом, я хотел спасать чужие жизни, а не отнимать их!

«Теплая, теплая жизнь. Забери ее, и тебе станет теплее. Выпей, выпей, выпей…». В какой-то момент Ринат осознал себя стоящим у входной двери и снимающим с нее цепочку. Он схватил стоящий на коврике тяжелый туристический ботинок и с размаху стукнул себя по голове. Голоса на мгновение стихли, затем пустота внутри расплылась усилившейся болью. «Выпей, выпей, выпей».

Ринат зашел в комнату родителей, подставил стул и достал со шкафа коричневый кожаный футляр. Вернулся в свою комнату, открыл. Достал оттуда приклад с казенной частью, прищелкнул стволы. Три сплетенных кольца. Зауэр, шестнадцатый калибр. Должно хватить.

Гарик долго махал вслед поезду, не в силах поверить вернувшемуся счастью. Наконец он, приплясывая, вернулся к отцовской Волге и помчался домой, залихватски выставив локоть в открытое окно. Одна проблема исчезла, значит, сейчас наверняка решатся и все остальные. Гарик был оптимист. Волга свернула с Садового кольца на набережную Яузы, притормозила на светофоре у Астаховского моста, проехала мимо Кошелей. Гарик с улыбкой посмотрел на знакомый дом и подумал, что сегодня у них – точно все получится.

Гарик поставил машину в гараж, и уже открывал дверь квартиры, когда услышал беспрерывно звонящий телефон. Что там еще? Гарик схватил трубку.

– Гарик, у нас беда! – кричал Сергей, – Ринат ночью покончил с собой!

У Гарика подкосились ноги.

– Да ты что… почему…

– Зарядил отцовское ружье пулями и дуплетом разнес себе голову в клочья! Милицию соседи вызвали!

– Но мы же… собирались…

– Гарик, ну эту книгу на хрен! Я лучше на БАМ поеду, если что в тайгу уйду, по сопкам бегать! Но к ней я больше и близко не подойду!

– Подожди, но может, мы найдем какой-то выход?

– Гарик, я сказал! Сожги ее ко всем хренам и забудь навсегда! Всё, я вешаю трубку!

Гарик сел на стул, и стал раскачиваться, обхватив голову руками. Вот и все. Милые романтичные сестры, спокойный уравновешенный Ринат. Теперь их нет, и уже никогда не будет.

Снова зазвонил телефон. Гарик механически взял трубку.

– Игорь, здравствуйте. Это снова Борис Львович…

– Да, Борис Львович! Эдик нашелся?

– Нет, Игорь, я потому вам и звоню. Мы уже заявление в милицию написали. Значит, вы тоже ничего про него не знаете? Тогда извините за мой звонок.

– Что вы, Борис Львович, как что выяснится – звоните мне сразу. Да, до свидания, Борис Львович.

Вот еще одна беда. Куда же он мог пойти? Значит так, я рисовал узор, Эдик вышел в соседнюю комнату, а что потом? А потом он мимо меня не проходил! И с чего я решил, что он убежал? У Гарика зашевелились волосы на голове.

– Значит, он там где-то в доме! И я его бросил! Вот я придурок! – Гарику хотелось биться головой об стену. – Что же делать, что же делать?

Гарик побегал по комнатам и рухнул в кресло. Что-то скользнуло ему сверху прямо в руки. Книга!

– Я знаю! Я вызову Хоттабыча, он все исправит! – подскочил Гарик.

Он сунул книгу в сумку и помчался по лестнице вниз, забыв про лифт. Выскочив во двор, он остановился.

– Крыса! У меня же нет крысы! Чем я буду рисовать знаки?